— Да, я быстро, — оставляет спящего сына на заднем сидении и быстро кабанчиком несётся в сторону общежития. Через минут десять уже несётся обратно с сумкой. С удивлением смотрю на ее немногочисленные пожитки. Видимо девочка совсем неизбалованная, вещей то совсем ничего.
Настраиваюсь на долгую дорогу, и мы выезжаем. Едем молча, я в дороге, а особенно за рулём, не люблю разговаривать. Время от времени тишину нарушают причмокивания и я не могу сдержать улыбку. Даа, мужик растет, любит присосаться и почмокать. И чего это я сейчас о груди этой девчонки подумал? Ну, там, конечно, есть на что поглядеть. Аня хоть и худая сейчас, но видно, что крепкая девушка. Фигура ладная, движения быстрые и проворные. Сразу видно, что не в городе выросла. Говорит мало, но по ее живым глазам вижу, что многое видит и подмечает. Шустренькая девочка. Дурак ее бывший, из таких как она хорошие жены выходят. Ну да это не мое дело.
Пять часов езды проходят как ни странно быстро. На улице разгар лета, и хоть жара уже прилично припекает, кондиционер в машине не дает нам спечься от жары. Дорога и правда разбитая, но мой внедорожник и не такие колдобины может пройти. Пару раз останавливаемся по пути, чтобы купить воду и размять ноги. Аня не отпускает с рук своего сынишку, постоянно что-то ему поправляет, целует ему щечки. Я невольно любуюсь ей. Несмотря на то, что на ней самая простая и далеко не брендовая одежда, на лице нет и грамма макияжа, а волосы свернуты в гульку на затылке, я не уверен, что видел женщину красивее. Ее лицо светится, а в глазах столько любви и счастья, которые не способен подарить ни один макияж в мире.
Но наше путешествие подходит к концу. Мы наконец то подъезжаем к дому, на который указывает Аня.
Глава 7
Дима
Выглядываю из окна машины и вижу старый дом с покосившимися воротами. Около забора, заросшего репейником, стоит старый жигуленок. Не уверен, что он вообще в рабочем состоянии. Ворота открываются, и из них выбегают двое мальчишек подростков. С любопытством и нескрываемым восторгом разглядывают мою машину. Ну да, по их дорогам такие, наверное, редко проезжают. Когда Аня выходит из машины, они несколько секунд, вылупив глаза, таращатся на нее и на свёрток в руках. Когда видимо соображают в чем дело, с визгом несутся домой, даже не поздоровавшись с ней. Смотрю на Аню и вижу, что она побледнела и судорожно сжала в руках ребенка. Понимаю, что ей страшно, никто из семьи не знает про такой сюрприз. Но это ее семья, рано или поздно ее простят и ребенка примут. По крайней мере я на это очень надеюсь.
— Ну, что ж Аня, ты дома, сдаю тебя с рук на руки. За ребенком смотри, к рукам сильно не приучай.
Она как-то обречённо кивает, смотрит на меня глазами, в которых вижу страх и наворачивающиеся слезы.
— Спасибо вам, Дмитрий Александрович. Вы так мне помогли. Я вам очень благодарна! Вы очень очень хороший человек…
— Ой, не надо тут мокроту разводить. Я нормальный человек. Любой бы помог на моем месте.
Аня хочет что-то еще сказать, но молча кивает, поворачивается и походкой, обреченного на казнь, идёт к дому. Сердце неволько сжимается, когда наблюдаю за ней, как сгорбилась ее спинка и поникла голова. Но гоню свою жалость от себя, в конце концов в родную семью ее привез, а не пойми куда. Когда подходит к воротам из них выходит мужчина. Майка алкоголичка обтягивает его немаленький живот, а весь образ завершают спортивные штаны с растянутыми коленями. Он немного растерянно смотрит на Аню, потом на ребенка, и, выпучив глаза, с непониманием в голосе спрашивает:
— Аня? Ты? Не понял, ты что здесь делаешь?
Потом его глаза окончательно останавливаются на свертке в ее руках, и до него видимо доходит, что Аня тут делает.
— А это что такое? Ты что ребенка нагуляла? Говорил же не будет ничего хорошего от всех ваших университетов! Оля, Оляяяя… иди посмотри, какой сюрприз тебе дочка принесла.
В это время из ворот выскакивает худощавая женщина в потертом халате, и начинает причитать:
— Ох ты боже мой, что тут происходит, — подбегает к Ане и с таким же ужасом в глазах смотрит то на нее, то на ребенка.
— Да, вон к чему ее учёба в столице привела. Говорил в швейную мастерскую ее, да замуж. А кому она теперь с этим прицепом нужна будет? И куда мы их поселим? Пока Ирина дом восстановит, что делать будем? Куда их?
Женщина подходит совсем близко к девчонке и оплеуху отвешивает. Приличную такую. Вижу издалека как девчонка трясется и плакать начинает.
— Ты что удумала? В подоле нам принесла! Как мы в глаза соседям смотреть будем? Все ее в город тянуло! Учиться ей надо было, хорошей жизни хотела. А теперь, как жареный петух то в зад клюнул, к нам прискакала! — женщина начинает охать и причитать. Гляжу из соседних домов уже люди стали выходить и с любопытством наблюдают за развернувшимся представлением.