— Как там тебя, Аня кажется? Можно на секунду?
Поворачиваю голову и с удивлением вижу, что сама Амалия решила поговорить со мной.
Да еще и имя мое запомнила. Наверное, не каждый посетитель удостаивается такой чести.
— Вы что-то хотели? У меня не много времени, поэтому пожалуйста, побыстрее.
— Тот мужчина, с которым ты тут ужинала, ну Сергей. А он кто в компании? Сегодня фуршет, мне нужно знать, — добавляет она торопливо, видимо видя мой недоуменный взгляд. Ну не умею я вовремя стирать свои эмоции с лица.
— Сергей Викторович. Генеральный директор и основной владелец компании.
Огонек в глазах Амалии становится намного ярче, да и все выражение ее лица показывает, что эта информация ее более чем устраивает.
— А он… ммм. Здесь с супругой, наверное? Что-то я не видела никого рядом с ним. Ну, кроме тебя. Но ты навряд ли… — Амалия морщится, глядя на меня. Понятно, разведка боем.
— Нет, насколько я знаю он разведен. Извините, больше я ничего не знаю о его личной жизни. — пожимаю плечами, но по выражению лица Амалии понимаю, что в общем то ей больше ничего и не нужно знать. Она моментально теряет интерес к моей скромной персоне и развернувшись на своих высоченных каблуках теряется среди гостей. Смотрю ей вслед. И как она может ходить на таких ходулях весь день. Я только пару часов на каблуках, причем раза в два меньше ее, и то ноги уже устали и ноют. Прав был Дима, когда сказал, что в моих лоферах было бы намного удобнее.
Вечер пролетает достаточно быстро, работа не доставила мне каких-либо затруднений. К часам десяти моя помощь уже никому почти не нужна. Все достигли такой кондиции, когда понимают друг друга, разговаривая на разных языках. Я подошла к шведскому столу, на котором к моему огромному счастью остались тарталетки с кремом. Весь вечер смотрела на них, но все никак не успевала попробовать. С упоением откусываю от одной кусочек и даже закрываю глаза насколько она вкусная. Пусть будет благословенна Амалия, которая включила их в сегодняшнее меню. Съев все до последней крошки, со счастливым выражением лица прохожу в центр зала, выискивая глазами ассистента Сергея. Если я сегодня не нужна, то с радостью пойду в свой номер. В этот момент ко мне подходит и сам Сергей. По его блестящим глазам вижу, что он слегка охмелел. Видимо скинул с себя напряжение всех этих дней и позволил наконец то расслабиться.
— Анюта, как проводишь время? Устала? — он слегка приобнимает меня за плечо и улыбается своей сногсшибательной улыбкой. Затем присматривается к лицу и тянется пальцем к губам. — Ты испачкалась, позволь убрать.
Сергей стирает крем с губ и улыбнувшись поворачивает голову. Вижу, как вдруг меняется выражение его лица. Его брови с удивлением поднимаются вверх, и он растерянно улыбается.
— Дима? А ты что здесь делаешь?
Резко поворачиваю голову и вижу перед собой Диму. Вид его разъяренных глаз не предвещает мне ничего хорошего. Но всю картину завершает Амалия, которую он держит в объятиях и прижимает к своему боку огромной ручищей.
Глава 21
Дима
Из-за плохой погоды рейс задержали почти на два часа. Сидя в зале ожидания вновь и вновь возвращался к мысли, что совершаю ошибку и нужно вернуться домой. Даже вскакивал несколько раз с кресла и уверенно направлялся к выходу, но снова и снова возвращался. Когда уже летел в самолете, то где-то на полпути все-таки принял для себя решение, что сделал непростительную глупость, послушав Антонину Михайловну. Поэтому решил, что поселюсь в другой гостинице, съезжу в филиал клиники, сам погуляю по Питеру и отправлюсь обратно домой. Даже вздохнул с облегчением, приняв это, как мне тогда показалось, единственно верное решение. Когда самолет приземлился, и я, после прохождения контроля, вышел на улицу, вздохнув колючий Питерский воздух, то все еще не сомневался в правильности своего решения. В такси я назвал гостиницу, в которой обычно останавливаюсь и спокойно откинулся на спинку сиденья. Где-то на полпути я попросил таксиста остановиться. Километраж отсчитывал деньги, поэтому таксист без лишних вопросов припарковался на обочине дороги. Минут пятнадцать стоял на набережной, кутаясь в пуховик и выкуривал одну сигарету за другой. Я не волнуюсь на самых сложных операциях, где речь идет о жизни и смерти. Я овладел искусством борьбы и со школьных пор никогда не боялся влезть в драку. Но сейчас при одном воспоминании о хрупкой девушке с огромными глазами, в которые я готов нырнуть и навсегда потеряться в их глубинах, сердце начинает бешено колотиться от страха. Выкурив последнюю сигарету и выкинув пустую пачку в мусорку, я сел обратно в такси. Помолчав несколько минут, я наконец то вынес сам себе приговор, произнеся вслух адрес назначения.