Смотрю как ее ручки ловко колдуют над моей прической. Мне глубоко наплевать, что там на моей голове в итоге получится, я чувствую прикосновения ее ручек и кайфую от этого как последний наркоман от долгожданной дозы.
— Где ты так научилась стричь, — смотрю на себя в зеркало и не могу не отметить, что стрижка получилась очень даже приличная.
— У меня два брата, кто их по-твоему стриг. На парикмахерскую денег не напасешься, я и научилась.
— У тебя просто золотые руки Ань. Да и вообще ты необыкновенная. За какие такие мои достижения, я тебя…
— Так, Дмитрий Александрович, вы сыты, одеты, подстрижены. Моя совесть на сегодня чиста.
— А завтра ведь у тебя совесть опять проснется, да?
— Не знаю, завтра утром и увидим. Поздно уже, спать пора ложиться.
— Я тебя никуда не отпущу на ночь глядя. Спите здесь с Тимой.
— Я и не собиралась уходить. От вас, Дмитрий Александрович, опасно надолго уходить. Вон во что превратились.
— Правильно, Анечка, не надо от меня уходить. Пропаду без тебя.
Аня фыркает, смотрит на меня строго, и тут же развернувшись идет в свою комнату.
— Спокойной ночи.
— Спокойно ночи, Анют, — она слегка запинается, останавливается на пару мгновений и кивнув головой идет к себе.
Я же лыблюсь как последний придурок. Захожу в комнату и оставляю открытой дверь. Мало ли, вдруг она проскочить мимо захочет. Дверь то я запер, но от этой шустрой девчонки все что угодно можно ожидать. Лучше пусть будет под присмотром.
С этими мыслями ложусь на постель и еще какое-то время лежу, уставившись в потолок с дебильной улыбкой на лице. Судьба дала мне второй шанс. Не знаю уж за какие такие мои поступки, но факт остается фактом. Значит и я заслуживаю счастья. Значит и я заслуживаю, чтобы меня любили и заботились обо мне. Закрываю глаза и проваливаюсь в чуткий сон, сквозь который все также прислушиваюсь не хлопнула ли входная дверь.
Глава 32
Аня
Когда я зашла в квартиру и огляделась вокруг, то сердце болезненно сжалось и заныло. Что уж отрицать, я скучала по Диме, несмотря на то, что он мне тогда наговорил. Через несколько дней после нашей ссоры, когда все страсти немного улеглись, я поняла, что он просто вспылил и наговорил мне все не со зла. Его брат достиг своей цели и сумел вывести его из себя. Но тем не менее болючие и обидные слова все также корябали мою душу и стали причиной многих слез, пролитых втихаря подушку. Антонина Михайловна только внимательно смотрела на мои опухшие глаза и тихо вздыхала.
А сегодня она прибежала ко мне днем и буквально влетела в квартиру, едва я ее открыла. Увидев ее бледное лицо и взволнованный вид, я сама испугалась не на шутку.
— Что случилось? Не пугайте меня так.
— Ох, дай отдышаться. У Димы случилось., — при упоминании Димы я невольно вздрогнула. Захлопнула дверь, и насупившись посмотрела на Антонину Михайловну, ожидая дальнейших деталей случившегося. В душе сразу зародилось беспокойство, которое я безуспешно старалась загасить внешним равнодушием. За все время, что я жила здесь, никто из нас ни разу не упомянул его имя. Я старалась избегать таких разговоров, потому что сердце предательски ныло при одной мысли о нем.
— И что с этим толстокожим чурбаном случиться могло? — пытаюсь придать своему голосу максимальное равнодушие, но чувствую, что плохо справляюсь с этой задачей.
— Ох, много чего. С работы выгнали. Не насовсем, — видя мое ошарашенное лицо, она быстро добавляет, — временно, на работе какие-то проблемы. Разберутся, я уверена. Но самое плохое, с братом у него беда.
— С братом? Это с которым мы тогда встретились? — при упоминании брата Димы у меня лицо невольно искажается в гримасу. Я понимаю, что со своей точки зрения он, наверное, прав. Со стороны, наверное, все так некрасиво и выглядело — бедная деревенщина с прицепом захомутала его брата и теперь вертит им как хочет. Он даже не захотел ни в чем разбираться, но я и здесь могу его понять. Тем не менее чувство уязвленного достоинства не дает мне простить его выпад в мою сторону.
— Да он. В аварию попал. Неизвестно будет ходить или нет. Да и сам Дима… плоховат…