Самым знаменитым рестораном в США считается «Дельмонико»: его постоянно поминают как олицетворение невероятной роскоши и сервиса. Говорят, там при входе стоят колонны, привезенные из Помпей. Говорят, официанты там так тихи и вышколены, что кажется, будто все появляется на столах волшебным образом. Говорят, там нету этого табльдота, а посетителям преподносят меню, и посетитель может выбрать, что ему есть: какие-нибудь замысловатые трюфеля с фуагрой или простую картошку с бифштексом. Говорят, что эту самую картошку с бифштексом там готовят так, что всякие принцы уэльские и прочие герцоги, воспитанные на трюфелях, готовы отказаться от титулов и принять американское гражданство, лишь бы жить в Нью-Йорке и ходить в «Дельмонико» есть эту картошку.
В Техасе, впрочем, хорошим стейком никого не удивишь, а вот по картошке я очень соскучился, так что гарнир из ресторана шерманского «Гранд-отеля» для меня был как этот самый дельмониковский деликатес. И еще пирожки с персиками. И наконец кофе, похожий на кофе.
Добродушный Карл сидел с нами за одним столом и развлекал приятным разговором. Например, рассказом о том, как до войны жутко завидовал Фоксу. Ну еще бы, Карл был тогда обычным школьником, а Фокс, хоть и младше по возрасту, был наездником из «Пони-Релай», взрослым самостоятельным человеком, который мог пить виски, сквернословить и драться, и никто бы ему слова не сказал, разве что шериф. Мальчики из «Пони-Релай» – «о, это были настоящие отпетые парни!», — ухмыльнулся Карл.
— Ты пил тогда виски? — изумленно спросил я Фокса, занятого вкуснейшей едой, которую мы видали за последний месяц.
— Неа, — ответил тот. — Только ругался и дрался.
Вот в это я вполне мог поверить, сквернословить Фокс умел, как и драться.
— А вы в каком полку воевали? — спросил меня Карл.
— Я не воевал, — ответил я. — Я полгода только, как в эту страну приехал.
— Немного больше, — прикинул Карл. — «Султана» в апреле взорвалась, а сейчас декабрь.
— Ну, восемь месяцев, — машинально поправился я. — Какая разница? Войны, считай, и не застал, — и тут до меня дошло: – Погоди, а ты откуда про «Султану» знаешь?
Карл усмехнулся, отодвинул тарелку и встал из-за стола. Без слов покинул ресторан, пересек улицу и скрылся в своей конторе. Минуту спустя вернулся с книжкой в руке и шлепнул ее на скатерть перед нами. Это была дешевенькая книжка, такие по десять центов продавали, из тех бульварных приключенческих романов, какие любит почитывать Джейк, и какие, по слухам, пишет Дуглас. Вернее, не по слухам, а точно. Потому что если вот этот писатель М. Дуглас, как значилось на обложке, не наш приятель Дуглас Маклауд – я готов съесть собственную шляпу даже без соуса, и фиг с ним, что настоящего «стетсона» в этих краях пока не купить.
— «Лис с кентуккийских холмов», — прочитал я название и пролистнул до оглавления, где по теперешней моде не просто писалось «глава первая» или «глава вторая», а еще и расписывалось, о чем в главе говорится. Фокс вскочил со стула и завис над моим плечом, по складам разбирая аннотации к главам.
— Там в последней главе Лис встречается с доктором Миллером, русским ученым, который приехал в Штаты, чтобы изобретать электрические машины, — подсказал Карл, улыбаясь.
— Электричество – это он любит, — пробормотал Фокс, читая оглавление.
— Я не доктор, — признался я Карлу.
— А я думал – вы выдумка, — признался Карл. — Мало ли что там про Фокса написали? Вот про то, как он до войны в Пони Релай работал – много выдумано, не было таких людей среди курьеров, которые на нашем участке работали. Да я понимаю, что писатели многое выдумывают, чтобы читать интереснее было…
— Тут только до мая, — сообщил Фокс, дочитавший оглавление до конца. — Вот как мы с вами у Поттса познакомились, и все, — он вроде как успокоился.
— Там на последней странице написано – «Продолжение следует», — обнадежил его Карл.
— Что?! — встрепенулся Фокс. — Он что же, каждый мой шаг расписывать будет?
— Похоже на то. Так что лучше надпиши Карлу книжку: «От старого знакомого на добрую память…» – что-нибудь такое, — посоветовал я.
— Да, — попросил Карл. — Надпиши.
Он отошел к конторке, где хозяин гостиницы вел свою бухгалтерию и принес бумагу и чернильницу, поставил перед Фоксом. Фокс с несчастным видом взялся за перо.
— Что писать-то, повтори, — попросил он убитым голосом.
Я не торопясь продиктовал, Фокс накарябал жутким почерком, расписался и затих, рассматривая книжку. Похоже, его начало разбирать любопытство: что же конкретно написал в книжке Дуглас.