Глава 15
После того дня пролетел целый месяц. ДейСоло раскрыла ещё три дела по Шаэргу, которые курировал Блатч. Три дела, никак не связанных друг с другом. Вообще. Хотя (и это опять подтвердил профессиональным взглядом ДеБрог) была одна весьма страшная и странная общая тенденция. Все пойманные заговорщики, как и ушедший Блатч, не отделяли себя от Шаэрга. Вот именно. Более того, они не были ни профессиональными бойцами, ни представителями спецслужб, ни купленными наёмниками. Они были простыми, обычными людьми. Людьми, в сердце которых искренне сиял Шаэрг. Словно он пророс в их мылях, чувствах, желаниях, стремлениях. Шаэрг. Один только сияющий Шэрг. Так заговорщики его называли.
- Фанатики, - отрезал тогда Сей Ковач.
Но Амарин была не согласна. Фанатизмом здесь и не пахло. Здесь было что-то совсем другое. И так считала не только ДейСоло с ДеБрогом, но и мудрый аэр Гилфорд. А ему стоило доверять. И эта загадка крутилась теперь в голове ДейСоло без перерыва на обед и сон.
За этот месяц условный офицер ПИКФ вполне освоилась в Даэргии и ушла в работу с головой, с неохотой делая перерывы на еду, душ и сон. И как-то незаметно она довела себя до такого состояния, что имперский пси-делог, делавший обход еженедельно, дал рекомендацию к полной изоляции офицера ДейСоло от любого алитического труда в течение терримунской декады.
И вот уже целых два дня вынужденного отдыха Амарин откровенно скучала. Пить ей теперь было категорически запрещено (АрДеВиго предусмотрительно поставил блокировку на заказ спиртного), да она уже и сама начинала опасаться своей странной любви к мшерскому вину и того, что неизменно происходило после возлияний. Кроме того, что-то странное стало происходить с её телом и сознанием. Амарин чувствовала, что меняется, но почему и как – понять не могла.
Не раз девушка ловила на себе внимательные, цепкие взгляды мужчин и раздражённые женщин, но решила, не придавая этому всему значения, просто жить, плыть по течению… Одно тревожило Амарин – тоска сдавливала сердце всё чаще, а боль беспросветного одиночества становилась с каждым днём всё сильнее.
Желая развеяться, она решила обойти все мало-мальски знакомые магазины. И вот уже сидела на какой-то красивой белой террасе, расположенной на втором ярусе и неторопливо потягивала густой травяной напиток.
От тяжелых мыслей её оторвали. Внизу, под самым выступом раздались звуки борьбы и беспощадный злой голос пугал:
- Отдай, кому говорю, хуже будет!
- Нет! Ты его продашь! Я не отдам! Умру, но не от-дам! – звенел болью и обидой детский голос.
- Умрешь! Я тебе пообещал!
Амарин обеспокоенно посмотрела вниз за перила балкона и увидела мальчишку лет десяти, отчаянно прижимавшего к себе что- то живое. И громилу с широченными плечами. Мальчик был бос, грязен, с верхней губы стекала кровь, и неровным, наливающимся прямо на глазах пятном загорался под глазом огромный синяк, но во взгляде мальчика, во всём его облике Амарин уловила стальную, недетскую решимость. Громила шагнул, и даже с балкона ДейСоло было видно, как он с заметной силой схватил мальчишку за плечо. Тот судорожно дернулся, пытаясь вырваться. ДейСоло, поднеся два пальца к губам, громко свистнула. На этот звук громила поднял голову. Амарин твердо произнесла:
- Парня отпустил…
Громила осклабился, показав два отсутствующих зуба:
- Вы что - то сказали, аэрия?
- Я сказала, малого отпустил, быстро! Повторяю только из природного человеколюбия.
- Благородная аэрия, - мерзко усмехнулся громила, - конечно, конечно, специально для вас я откручу сейчас эту паршивую головёшку одной рукой и совершенно бесплатно.
И он снова потянулся к мальчишке. Тот, пытаясь не дрожать, втянул голову в плечи и смотрел, как приближается его смерть. Кат не пускал слов на ветер.
Амарин зло усмехнулась. Она не стремилась защитить всех и вся, но в этом мальчике, гордом и несчастном, прижимающем к груди испуганное животное, было что- то трогательное, понятное, родное. «Маленьких обижать нехорошо. Ты сам, громила, напросился», – решила она и с удовольствием сплела большой пси-луч, похожий на мяч, с черным, подавляющим волю ядром. Потом сосредоточилась и изо всей силы запустила в громилу сверкающую боль. Мальчик с ужасом увидел, как Кат дернулся, затрясся всем телом и остановился с остекленевшими глазами, а через мгновение развернулся и пошел, никого не замечая вокруг.