Когда Амарин подписала чек, юноша сообщил:
- Досточтимая аэрия, к вам пришлют мастера причесок и мастера подгонки готовых платьев через шесть часов. Вам будет удобно?
Амарин рассеянно кивнула. Юноша почему- то не спешил уходить, он неловко потоптался на месте и потом проговорил:
- Вы необыкновенно смелая, благородная аэрия! Может, именно Вы, наконец, измените безобразную традицию, и на приёмах правителя галактического союза, императора Оттона Даэра Грэга АркДеТиро вновь появятся прекрасные, воздушные женщины, – потом поклонился и вышел.
-Да, – протянула Амарин, разглядывая заставленную коробками кладовую, – адмирал разбушевался.
Полностью погруженная в свои мысли, она не слышала слов доставщика. Как истинная женщина, она была вся полна предвкушения. Ей не терпелось померить присланные платья, прикоснуться к драгоценностям, сумочкам, белью… Определенно, отсутствие привычной обстановки Дома Морса плохо влияло на её аналитические способности, иначе бы девушка ни за что бы не пропустила такого явного, такого понятного не только аналитику предупреждения. Вот только Амарин была сейчас просто женщиной, счастливой женщиной. Мерцающий цветок Лелья незаметно, не торопясь делал свое дело…
Из кабинета показались два сонных существа. Это Тим и Дахарог проснулись и выползли на шум. Тим рванул к Амарин, крепко–крепко обнял её и прошептал:
- Счастливого утра!
ДейСоло блаженно застыла, с любовью прижимая к себе мальчика.
А наглый Дахарог тоже рванул, но только на кухню, и обнимался он теперь с куском мяса, неосмотрительно оставленным в пределах досягаемости для этой вредной, вечно голодной зверушки. Потом они завтракали и смотрели в окно, на разливающийся рассвет, заполнявший их парк, место, где они столько успели сказать друг другу.
Минут через двадцать стандартного времени Тим вытащил один полный комплект из кладовки, и они пошли раскладывать его в спальне на кровати. Платье, принесенное мальчиком, было бесподобным. Амарин не могла оторвать глаз от струящейся ткани очень светлой, но с едва уловимой деликатной пепельной розоватостью. Вся эта невероятная нежность посередине пересекалась черным элегантным бантом. «Если это выбирал Танор АрДеВиго, то стоило признать: у этого мужчины отменный вкус». Брр… Совсем с ума сошла! АрДеВиго будет выбирать для неё платье? Амарин, ты глупеешь! И причем на глазах! Чтобы дальше не размышлять на всякие невероятные и опасные темы, ДейСоло подхватила платье и побежала переодеваться.
Прошло два часа, а девушка из комнаты не выходила. Тим пребывал в серьезном волнении. Дело в том, что из-за двери, в которую Амарин входить запретила, он слышал её вопли, непонятный скачущий шум, потом снова истерические крики восторга и непонятное всхлипывание, потом пение и сделал вывод: божественный цветок Лелья перестарался.
Пришли мастера, и ДейСоло, так и не позволив Тиму посмотреть на неё, потребовала их к себе. Снова разговоры, восторженные ахи, другие женские заморочки. Терпение сиаминского воина подходило к концу. Он расстегнул рубашку и, сильно наклонив голову, прошептал цветку, расположенному у него на груди:
- О мерцающий цветок божественного Лелья, верни, пожалуйста, моей сестре разум! Я пока не вырос и вряд ли смогу справиться с её защитой, если она превратится в ищущую.
Мальчику показалось, что цветок понимающе кивнул.
-Кто такая ищущая? - задала вопрос Амарин, выходя из комнаты.
Тим поднял голову, намереваясь ответить, и замер. Амарин ДейСоло Лаберкорн, одетая в элегантное платье, с высокой прической, неуловимым легким макияжем была невероятна, женственна, прекрасна. Несколько эмоций мгновенно промелькнула в лице мальчика: восхищение, обожание, недоумение, сомнение и откровенный ужас.
-Ну, и что это значит? Ты ответишь на вопрос? И чему ты так испугался?
-Ты очень красивая! А в этом платье – особенно, – Тим не умел лгать.