– Ничего, – я быстро покинула комнату, чтобы не пускать слюну при виде его обнажённого тела.
Внизу меня так намарафетили, что мама родная не узнает.
На мне было огромное пышное красное платье со шлейфом, очень откровенные вырез на груди, на ткани была фурнитура из драгоценных камней.
– Они настоящие? – скользнула мысль у меня в голове, когда я прикасалась к камушкам своими пальцами.
– Очень красивая, – от мыслей меня отвлёк мужской голос.
Я повернулась в его сторону и увидела Никиту, стоящим в дверном проёме.
– Спасибо, – мило улыбнулась я.
А мужчина уверенным, но медленным шагом двинулся ко мне.
Он тоже выглядит восхитительно, чёрный приталенный костюм подчёркивал каждое достоинство его тела, а красная бабочка в тон моего платья придавала образу изюминки.
Его всегда растрёпанные кудряшки сегодня были уложены гелем, Сосновский выглядел как голливудский киноактёр на премии Оскар, отвал башки, в общем.
Плюс ко всему я вновь ощутила пленительный аромат его духов, когда вдыхаю этот запах, то становлюсь сама не своя: ноги подкашиваются, разные мысли лезут в голову, а глаза никого не видят, кроме Никиты.
– Ты знаешь, что твои мама и папа постарались на славу, когда тебя создавали? – улыбнулся мужчина, подойдя ко мне вплотную.
– Идиот! – сморщила нос и стукнула его ладонью по груди, я не успела убрать руку, её схватил Сосновский и не отпускал.
Он так близко, что я таю от его взгляда, как мороженое на солнце.
– Я говорю тебе, что ты красивая, но не забывай, что я тоже ничего, – молодой человек аккуратно заправляет мою прядь волос мне за ухо, а потом достаёт из кармана коробочку, в которой лежат обручальные кольца.
Я немного удивилась, но не подала виду.
Мужчина слегка отодвинулся от меня, взял мою ладонь в свою, а потом медленно, смотря мне в глаза, надел кольцо на палец.
– Твоя очередь, – он протягивает мне украшение, а я застыла на месте, казалось, даже не дышу.
Что за день сегодня? Что за сказка?
– Катя? – машет он рукой перед моим лицом, ожидает, пока я очухаюсь от транса.
– Ааа, да, давай сюда! – дрожащими пальцами беру кольцо, а потом пытаюсь надеть его Никите.
– Не нервничай ты так, – улыбается во все тридцать два зуба Никита.
– Я не нервничаю! – снова поморщила носик от накатившей злости и со всей силы протиснула кольцо ему на палец. – Готово!
Сказала я и повернула голову в сторону, чтобы не смотреть в его бездонные глаза.
– Ещё не всё! – Сосновский берёт своими пальцами мой подбородок и заставляет посмотреть на него, вскидывает мне голову вверх.
Потом он большим пальцем слегка проводит по моим губам, чтобы не размазать помаду.
Умом я понимала, что сейчас будет, и разум кричал, что нужно бежать! Но тело оставалось спокойным и неподвижным.
В предвкушении я немного приоткрыла рот, а потом чувство лавины накрыло с головой, когда его мягкие губы стали мять мои.
Я обвила его шею руками, притягивая к себе ближе, этот жест очень сильно понравился мужчине, потому что свои ладони он опустил на талию и сжал меня в кольцо своих рук.
Наши языки сплелись друг с другом, ощущение невесомости и безмятежности внутри, будто крылья вырастила за три секунды.
Поцелуй был нежным и трепетным, мы чувствовали, что нам обоим это нравится, слишком сильно нравится...
– Я вам не мешаю! – нас отвлекла Саша, которая с особым грохотом уронила свою сумку на пол.
Я тут же отпрянула от Сосновского, понимая, что нас застукали, вся покраснела.
А вот Никита напротив выглядел непоколебимым.
– Саша, будь добра, подкрась ей губы, – всё, что он сказал, когда выходил из комнаты.
Я осталась наедине с разъярённой Александрой.
Глава 12.
Екатерина.
– Сильно не обольщайся, поматросит и бросит! – с натянутой улыбкой говорила мне Саша, доставая из своей сумочки помаду.