После пары рассказываю все, что случилось, причем в мельчайших подробностях подруге, сдаю лабораторную по ворду и в хорошем настроении мчу на тренировку. Последнее время голова стала болеть все чаще. Видимо, из-за сильной усталости и недостатка сна. Завтра обязательно нужно выспаться, а потом уже и на работу можно. Раньше, когда мне было примерно четырнадцать, у меня все время болела голова. Помню, что не могла никуда выйти без таблеток в сумочке. Да и мама практически никогда не отпускала, так сильно переживала за меня. Тогда, как рассказала мне потом родительница, я поехала на соревнования по боксу и, споткнувшись об что-то, упала с лестницы. Итог: легкое сотрясение и сломанная рука. Но хуже всего не это… а то, что уже столько лет прошло, а я до сих пор не могу вспомнить, как умудрилась упасть с этой чертовой лестницы. Помню, что было до, а потом резко, бам, и я уже лежу в больнице с перебинтованной рукой. После той истории, мама мне даже боксом заниматься запрещала, но я все-таки смогла настоять на своем.
— Анисимова, — слышу голос тренера, который помогает мне вырваться из этих воспоминаний, — как успехи? Не забывай, что у тебя есть месяц.
— Помню, Иван Григорьевич, — киваю мужчине, — собираюсь начать бегать по вечерам, но все никак руки не доходят, — виновата опускаю глаза и пялюсь в черный пол.
— А у тебя, Василис, руки так никогда и не дойдут. Ты попробуй ножками! Говорят, помогает, — усмехается тренер. — Не забывай про договор. — Утвердительно машу головой и иду разминаться. Жаловаться сейчас совсем не время. Сегодня же вечером пойду на стадион.
Тренировка проходит гладко. Тренер больше не трогает, лишь иногда делает замечания, которые я тут же исправляю. Уставшая, но довольная собой, выхожу из раздевалки и слышу, как Иван Григорьевич разговаривает с кем-то.
— Сынок, — ласково произносит, — прости, что так неофициально. Ну как ты?
— Да что со мной будет? — отвечает ему незнакомый голос, но мне почему-то кажется, что я его уже где-то слышала. — Лучше скажите мне, как она?
— Хорошая девочка, целеустремленная, далеко пойдет, если не бросит, конечно, — замечаю нотки грусти, — но ей сейчас очень тяжело, — небольшая пауза. — Да перестань ты себя уже корить, она сильная, справится.
Слышу, как кто-то резко хлопает дверью, и на автомате отлетаю, надеясь, что никто не заметил мое маленькое шпионство. О ком говорил тренер? Неужели, обо мне? Так он мне ведь дал время. Наверное, просто у кого-то тоже трудности, и он решил помочь.
Уже дома быстро готовлю ужин, немного прибираюсь и до пробежки, пока телефон стоит на зарядке, решаю проверить соц.сети. Замечаю оповещение в VK и захожу проверить, что мне пришло. Улыбка тут же появляется на лице.
«Никита Громов хочет добавить Вас в друзья».
Могла бы я подумать еще день назад, что уже сегодня буду сидеть на своей кровати, и переписываться с самим Громовым?
— Еще раз привет, — сообщение от парня, — я по поводу матеши. В принципе, я свободен завтра вечером. Ты как?
Вспоминаю, что запланировала на завтра, и облегченно выдыхаю, потому что вечером у меня как раз нет никаких планов.
— Я тоже. Тогда, договорились. Подойдешь к общаге? Не хочу никуда идти просто. — Как раз завтра у Насти танцы в это время, и нам никто не будет мешать заниматься. Хотя, она бы и не мешала.
— Да, конечно. Еще раз спасибо.
— Пока что, не за что.
Мы еще часа два переписываемся, пока не понимаю, что у меня уже закрываются глаза и я снова никуда не пошла бегать. Мда уж, ответственности мне никогда не хватало. Настя еще не пришла. Видимо, снова зависает у Женьки. Открываю щеколду на двери, чтобы не просыпаться, когда она придет, и ложусь спать.
На следующий день я наконец-то высыпаюсь и даже умудряюсь плодотворно поработать, что сейчас совсем не лишнее. Хотя деньги никогда не бывают лишними. И самое главное, я добираюсь до стадиона. Теперь пробежки нужно сделать регулярными. Единственное, о чем жалею, что пропустила, как сегодня наши поздравляли куратора. Нужно будет потом обязательно узнать, как все прошло.
Уже вечером списываемся с Никитой, и я спускаюсь вниз, чтобы оставить пропуск на вахте, иначе его просто не пропустят. Иду, а у самой коленки трясутся. Немного волнительно, но я пытаюсь подавить в себе это чувство.