— Да что рассказывать? Зашел у нас как-то разговор. Я тебя рекламировать начал. Васька такая, Васька то может, здесь участвует. Такая умница, красавица.
— Ага, и комсомолка, — усмехается подруга. Но мне совсем не до смеха. Ну, Ворошилов… Предатель!
— Анастасян, — резко бросает парень, — не перебивай.
— Дальше то что? — говорю уже не своим голосом.
— А он меня… — Данька чешет затылок. Он всегда так делает, когда ему неловко. — В общем, он спросил у меня о ком я вообще говорю.
— Поняла, — выдыхаю, сжимая кулаки под партой. Спокойствие, только спокойствие. Ничего страшного не произошло. Подумаешь, парень, который тебе нравится уже почти, что год, просто не знает кто ты такая. Могло быть и хуже. Намного. К примеру, у него могло быть ошибочное мнение. А это, как по мне, еще в сто раз хуже.
— Ну ты и, — усмехается подруга, — Ворошилов.
— Эй, — возмущается друг, — почему это прозвучало, как оскорбление?
После пар у меня была тренировка, и опоздание на нее каралось штрафом в виде тысячи приседаний. Ну а если не хочешь приседать, тогда подтягивайся. Что еще хуже! Поэтому, сломя голову, я неслась с главного корпуса, в котором у нас проходил английский, на ближайшую остановку. Спорткомплекс находился не близко, поэтому пешком туда я уже не успевала.
— Вась, — почти возле входа меня поймала Настя, — я, кажется, придумала, как вам с Громовым познакомиться.
Даже остановилась на секунду.
— У тебя есть три минуты, чтобы все объяснить, — развернулась к ней, — и ни секундой больше.
Подруга позвала меня в сторону лавочки.
— Тебе может это не понравиться, но это правда классная идея, — начала девушка. — Я про последний звонок у старшекурсников. Мне Данька проболтался, что их куратор всех мальчиков в обязательном порядке принуждает танцевать вальс. Эта отличная возможность для тебя, если вы окажетесь в паре.
— Идея и правда хорошая, — улыбаюсь, — но только вот гарантий того, что нас поставят вместе, никаких. Да и времени займет, а его и так катастрофически мало.
— Это да, — подытоживает подруга, — но стопроцентно гарантировать никто не сможет.
— Ладно, я подумаю, — обнимаю подругу, — все, я понеслась. К пяти буду дома.
Несусь спиной назад, договаривая последние слова, и как только собираюсь развернуться, врезаюсь во что-то твердое. Еще чего не хватало. Как нос то болит. Кто здесь умудрился дверь то поставить, а главное, когда? Открываю глаза и… Оееей! Оказывается, не дверь. Совсем не дверь.
— Извините пожалуйста, — бубню себе под нос, опустив голову вниз, — я засмотрелась и не заметила, — наконец-то поднимаю глаза и встречаюсь с темным, холодным взглядом.
Парень смотрит на меня несколько секунд, затем поправляет куртку и идет дальше.
Зашибись! Еще один. Мог бы хотя бы кивнуть в ответ. Я тут как бы стою перед ним, извиниться пытаюсь. Невоспитанный павлин. Может, у меня там на лбу написано:
«Попробуешь обратить внимание, будь осторожен, шибанет током».
Обидно же! Ну и черт с ним. Еще не долго провожаю его взглядом, замечаю как он подходит к девушке, и, улыбаясь, целует ее в щеку. А, ну теперь хотя бы немного понятно его поведение. Но все равно… Я же не вешалась на него, просто попросила прощение. Или, может, у него очень ревнивая девушка? Короче, Вася, переставай забивать себе голову всякой дурью и дуй на тренировку. И так уже опаздываешь. Тренер явно по головке не погладит. Он то, когда выигрываешь на соревнованиях, никогда не похвалит, а тут опоздание.
На тренировку я все-таки успела. Но за то, что забыла сразу взять в раздевалке перчатки, пришлось на разминке бежать на километр больше всех. После разминки начинаются упражнения. Лесенка, груша, кувырки, растяжка… Пытаюсь отдышаться, согнувшись пополам, но сегодня все идет как-то тяжко. Кардио мне, конечно, никогда легко не давалось. То ли дело силовые… Становая, присед, жим лежа узким, широким хватом. Вот это уже другое дело! Пытаюсь сделать лесенку, как сквозь шум слышу голос Ивана Григорьевича.
— Анисимова, — встаю на ноги, и вижу, как тренер машет руками. — Иди сюда, я сказал.
Подхожу к мужчине, сидящему за столом. Обычный человек. Выглядит на лет шестьдесят. Если кто-нибудь посмотрит на него со стороны, то наверняка подумают, что этот старичок очень милый. Но только некоторые знают какой у этого «старичка» характер. Любому молодому фору даст! И правда говорят, что бывших военных не бывает. Бывают в отставке, ну или на пенсии.