— Артур наверняка тебе все рассказал.
— Мне в общем-то все равно. Только почему ты не желаешь больше со мной разговаривать — вот что мне хотелось бы знать.
— Разве мы сейчас не разговариваем?
— Но как! Так по-идиотски не разговаривают друг с другом даже мои родители.
«Может, он завел себе новую подружку, красивее меня, — размышляет Карин. — Попробуй тут разберись. Внешне-то я ничего. Стройна, хоть и ем все подряд. На мне это никак не сказывается. Тут бабушка всегда начеку. На ужин только чашка чая, да и то без сахара. Как бы не умереть от голода».
— Артур рассказал мне, что вы там подрались. Это правда?
— Кто с кем?
— Ты с Артуром.
— Если он говорит, значит, так оно и есть. А почему это тебя так интересует?
— Интересует, и все.
Петер не отвечает. Резким движением оп перехватывает сумку с тетрадями и учебниками другой рукой. И продолжает молчать.
«Еще заговорит, — думает она. — Просто не надо его теребить».
— Да, — нарушает молчание Петер. — В общем, мы подрались. Точнее говоря, он меня избил. Да, он меня избил. Потому что сильнее меня.
— А из-за чего?
— Да просто так. Я даже не могу сейчас вспомнить, из-за чего вышла эта драка. Просто так, безо всякой причины.
«Конечно, он знает причину, а сказать не хочет. Стесняется. Наверно, из-за меня», — размышляет Карин. Ей трудно представить себе, из-за чего ее брат мог подраться с Петером. Наверно, из-за нее.
Они молча идут рядом, стремясь настигнуть собственные тени. И вот уже Антенненгассе.
— Пойдешь сегодня купаться после обеда? — неожиданно спрашивает Карин.
— Куда?
— На Ааре. Куда же еще?
— Нет. Сегодня не получится. Я занят.
«Опять отговорка», — замечает про себя Карин.
— И все-таки почему? — резко бросает она.
— Не могу я, понимаешь?
— Знаешь, с этим пора кончать, — говорит она. — Если ты не желаешь больше со мной разговаривать, так и скажи. Можешь не сомневаться, бегать за тобой я не буду.
— Разве я с тобой не разговариваю? Разве нет?
— Только не так, пожалуйста. Не так, как сейчас.
— Хорошо, — отвечает Петер. — Если это для тебя так важно… Сегодня после обеда я буду красить свою комнату.
— Красить? Сам? Что это тебе в голову взбрело?
— Я уже и купил все, что надо: краску, кисть, каток. Покрашу потолок и стены. А то смотреть страшно. На потолке пятна, обои сильно пожелтели и кое-где отклеились.
— И все это обязательно сегодня?
— Да. Может, потом у меня не будет времени. Кроме того, есть еще одна причина.
— А вот я не стала бы переживать, если бы у меня в комнате пожелтевшие обои отстали от стены.
— Это все слова. Легко рассуждать, когда живешь на вилле. С огромным-преогромным бассейном в саду. И комната у тебя наверняка сумасшедших размеров. Да и красить ее тебе не приходится. Ну а если понадобится, в твоем распоряжении целая армия маляров.
— А мама помогает тебе делать ремонт?
— Мама на работе. Так что надеяться не на кого.
— Мне, правда, очень хотелось бы тебе помочь, — произносит Карин, чуть задумавшись. — Разумеется, если ты не против.
Петер удивлен. Такое предложение явно застало его врасплох.
— Как это понимать? — спрашивает он.
— В общем-то, я собиралась пойти искупаться. Но для этого еще можно будет выкроить денек-другой. И потом я еще успею искупаться вечером дома.
— Если бы у нас был бассейн, — говорит Петер, — я, наверно, никогда не вылезал бы из воды.
— После обеда я дома купаться не могу. До четырех часов там плещутся мама с бабушкой.
— Тебе что, места мало?
— Я так не люблю. Не люблю купаться с мамой. А разве ты любишь?
— А что здесь такого?
— Наверно, ты лучше ладишь со своей матерью, чем я со своей. Не люблю, когда она мелькает перед глазами в купальнике. А тем более бабушка. Бабушка — в светло-зеленом бикини. Или в купальнике, похожем на бикини. Ей обязательно хочется выглядеть моложе меня. Поэтому она красит губы, подкрашивает волосы. Сунет ногу в воду и давай прыгать на месте. Громко кричит как маленькая: ой, какая вода холодная. Твоя бабушка тоже хочет выглядеть моложе тебя?
— У меня бабушка что надо.
— Тогда тебе повезло. Так как же? Помочь тебе или не надо?
В ответ Петер только разводит руками.
— Ну, если тебе так хочется. Хотя я и один справлюсь. И все же, если ты придешь ко мне, я буду рад… Даже если ты станешь просто смотреть, а не помогать. Где я живу, знаешь?
— Конечно, знаю. Так, значит, в два часа?