— Не стыдно ли вам любоваться таким «шедевром»? — спросил я начальника штаба.
— Что вы говорите! Это сделано по заказу комкора в целях воспитания боевого духа солдат. Такие плакаты скоро будут во всех частях!
Позднее я понял прозорливость комкора. Солдатам нравилась такая «живопись», особенно, если изображенные рожи чем-то напоминали знакомых сослуживцев. Так что дело тут не в эстетике, а в воспитании у десантников таких качеств, какие нужны на войне.
Короче, на морально-боевую закалку работали спорт, любые полевые занятия и, особенно, тактические учения. В любом деле Командующий не допускал послаблений и постоянно напоминал, что только трудности закаляют десантников, заставляют их думать и находить оптимальный выход из самых сложных ситуаций.
Принципы воспитания десантников в настоящих воинов, наработанные Маргеловым В.Ф., живы и поныне. Более того, они совершенствуются и развиваются последующими поколениями командиров применительно к новым условиям жизни и задач.
Девиз — «Никто, кроме нас!» остается не только словом, он живет и здравствует. Сегодня, пожалуй, нет более универсального солдата, чем воин-десантник. Если потребует Родина, он вновь пройдет огонь и воду, но боевую задачу выполнит. Залогом этого — сила воли, высокая мораль, отменная физическая закалка, воинское мастерство и особое десантное братство.
О РАЗВЕДКЕ Десантная элитаВместе с техническим и структурным совершенствованием войск развивались силы и средства боевого обеспечения их.
Задачи эти успешнее решались в частях связи, что-то делалось по совершенствованию и росту боевых возможностей средств ПВО, инженерно-саперных частей и подразделений химзащиты.
На фоне этом совершенно забытой оказалось разведка.
В период хрущевских «реформ» по сокращению вооруженных сил штатные органы разведки в десантных войсках оказались вырубленными под корень.
Рассказывали, что тогда один из заместителей МО всерьез или в шутку заметил, что «десантникам ни к чему штатная разведка, поскольку каждый десантник должен быть разведчиком». Правомерно было спросить его, а почему только разведчиком, а не сапером, связистом или артиллеристом?
Однако, получив от высшего руководства такое «послание», ретивые чиновники из ГШ и Сухопутных войск вычеркнули разведку напрочь из состава ВДВ.
К началу 60 годов разведка в войсках была обозначена лишь двумя офицерами в штабе ВДВ и тремя в штабах дивизий. Разумеется такие «силы» не были способны не только кого-то обучать разведке, но даже не успевали изучать и систематизировать развединформацию, поступающую из ГРУ ГШ МО СССР и разведотделов военных округов.
Был ли виноват в этом Василий Филиппович? Наверное нет……
Войсками в то время командовал случайный человек, пришедший из кавалерии, совершенно не знавший десантных войск, чуждый их интересам и традициям. При нем войска потеряли многое, в том числе и льготы, заработанные большим трудом и многими жертвами. Для него, очевидно, было важнее удержаться в «седле» Командующего, чем отстаивать интересы войск в тот смутный период «реформаторства».
Однако очевидным было то, что войсками, предназначенным действовать на острее стратегических операций, нужна сильная и активная не только войсковая, но и специальная разведка, способная решать многое, в т. ч. и диверсионные задачи.
Возрождение разведки решалось очень трудно. Причин тому было несколько, в т. ч. старые предрассудки и не желание многими большими начальниками понимать необходимость ее создания., мешало отсутствие в войсках необходимой численности для формирования новых частей и подразделений и др.
К началу 70-х годов удалось создать лишь штатные разведроты в дивизиях с весьма ограниченными боевыми возможностями. Одним словом развитие разведки явно отставало от войск и не соответствовало растущим требованиям.
Командующий, занятый решением главной задачи — общей реконструкцией войск, проблемы разведки очевидно отдавал на откуп руководству штаба и лично начальнику разведки.
Вместе с тем, он ревностно следил за состоянием дел и недовольный ходом развития ее, не пониманием начальниками возросшей роли разведки беспощадно освобождал их от должности, в целом-то, офицеров грамотных и достойных. Полагаю, вина их состояла лишь в том, что они не смогли сформулировать и выстроить достаточно четкую роль и место разведки в современных воздушно-десантных операциях, составить конкретную программу ее развития, убедить командующего в реальности и запустить ее в жизнь.
Поручая руководство разведкой мне, командующий без обиняков заявил:
— Делай что надо, но так, чтобы разведка заняла достойное место, а части и подразделения ее были лучшими в войсках. Помогать буду. Но много от меня не проси, будь сам пробивнее и инициативнее чем твои предшественники.
И в заключение беседы добавил:
— Если будешь работать слабо — прогоню как и твоих предшественников!
Понимая за какое непростое дело берусь и чем рискую, я поблагодарил Василия Филипповича за доверие и попросил дать мне полгода на то, чтобы разобраться с делами и четко определиться в работе.
— Хоть и много времени просишь, но добро, давай принимайся!
О беседе с Командующим доложил непосредственному начальнику— начальнику штаба войск генералу Павленко Павлу Федосеевичу, лично прошедшему большой путь в разведке и хорошо знавшему ее проблемы. Он подбодрил меня и посоветовал с чего начинать.
Состояние дел в разведке мне было знакомо. Работая в боевой подготовке, я хорошо знал подразделения разведки, уровень выучки и проблемы их. Был знаком с офицерами разведки в войсках и знал их способности.
Принимая должность, понимал что круг моих обязанностей не может замыкаться только подготовкой штатной разведки и обобщением, прямо скажем, скромной информации об иностранных армиях, поступающей из ГРУ. Я не должен был повторять ошибки предшественников.
Предстояло определить и четко очертить круг тех задач, которые обязан решать начальник разведотдела штаба войск.
А дела эти, как я понимал заключались в следующем.
Во-первых, в организации систематического сбора конкретной документированной информации о районах возможного применения воздушных десантов; о важнейших объектах и группировках войск на главнейших операционных направлениях на ТВД, тщательное их изучение.
Во-вторых, в постоянном развитии штатных органов разведки войск, количественном и качественном росте их боевых возможностей.
И, в — третьих, в технической оснащенности ее.
Выработке этих требований во многом помогло участие Командующего и штаба ВДВ почти во всех крупных учениях, проводимых тогда Министром обороны и ГШ, а также командующими групп войск, военных округов и флотов.
Однако задачи становления разведки решались непросто. Командующий понимал наши трудности и постоянно помогал. Его решением была увеличена почти в два раза численность разведотдела, что дало возможность расширить и конкретизировать по нужным направлениям работу офицеров. Помог генштаб, который отдельной директивой определил порядок информационного обеспечения ВДВ. Теперь по заявкам штаба информационные службы и разведорганы ГРУ стали собирать и систематически выдавать нужную нам информацию. К середине 70-х годов мы уже были в состоянии выдать боевым частям десанта необходимый конкретный материал о местности, важнейших объектах, силах и средствах по их охране и обороне и в целом по всей инфраструктуре важнейших районов на главных ТВД.
Болезненнее решался вопрос о создании разведорганов центрального подчинения, а также о формировании новых частей и подразделений разведки в войсках.
Опыт многих учений подтверждал наши опасения о том, что мы в ряде случаев можем остаться без свежих разведданных, нужных для применения десанта. Дело в том, что при планировании разведки во фронте, да и в ГРУ, многие задачи в интересах десантов предполагалось решать как попутные в ходе выполнения основных, что фактически освобождало добывающие органы от ответственности за своевременное и полное их выполнение. Было очевидным и то, что оперативная разведка фронта, да и ГРУ не всегда способны выполнить в срок такие специфические задачи в интересах десанта, как во время выдать метеоданные по предполагаемому району десантирования, данные о состоянии объектов захвата, противодесантных резервов и другие сведения.