Ища для себя оправдание предательства, он стал прокручивать в голове моменты вчерашней драки…
Провинциальный город имел свои нравы и свои неписаные законы в молодежной среде. Когда это было заведено, никто не знает, но районы города были четко поделены среди молодежных группировок вожаками кодл. Были и спорные районы, как, например, городской парк отдыха, на который претендовали три-четыре крупнейших группировки сразу.
Вчера здесь нижинская кодла, в которую входил Саня, человек под сто, пошла «на ура» на ключевских. Отчаянные вопли и мат раздавались в вечерней темноте по всей территории парка. Парни били друг друга с жесточайшим упоением непримиримых врагов. Когда затрещал штакетник у оград ближайших частных домов, «колы в ход пошли», сообразил Саня в долю секунды, обмениваясь ударами с одним из ключевских. По силе и ловкости соперники были примерно равны, и ни у кого не было превосходства. Серега дрался недалеко от него с таким же успехом.
Ключевские, бросив их, отошли.
— Айда за колами, Серый! — крикнул Саня.
Они побежали к ближайшему забору. Но тут шустрый, невысокий пацан из противников ловко подставил Сане подножку. Орлов со всего маха грохнулся на землю, расцарапав ладони до крови. Не успев подняться, он снова рухнул от сильного удара ногой в живот. Тупая боль пронзила все его тело. Ключевские, теперь их было уже несколько, не сговариваясь, стали избивать распластавшееся на земле тело.
— А другой, глянь, как сиганул через забор, не успели мы его зажать, а то бы тоже пропиночили, козла! — донеслись до сознания Орлова слова одного из избивавших. «Про Серегу говорят. Сбежал, бросил меня», — с этим неожиданным открытием он потерял сознание.
Раздался выстрел. Ключевские парни от неожиданности присели, с тревогой вглядываясь в темноту. Долговязая фигура стрелявшего навела на них непонятно что — то ли ружье, то ли пистолет. Раздался хриплый голос:
— Щас я вас сделаю, козлы ключевские!
— Атас, пацаны! — горячо зашептал самый активный в избиении.
Со всех ног они бросились в разные стороны. Вслед им прогремел еще один выстрел. Дробь зазвенела по железной крыше рядом стоящего дома.
Стрелок подошел к лежавшему неподвижно Сашке, положил обрез и, взяв парня под мышки, подтащил к забору. Орлов застонал, приходя в сознание.
Когда Саня открыл глаза, то увидел, что сидит на земле, прислонясь спиной к забору, а перед ним с обрезом стоит Визирь — один из вожаков нижинской группировки. Удивленный Орлов прохрипел:
— Ну ты, Визирь, даешь. Ты чо, стрелял? А убил бы кого?
Вожак усмехнулся, поигрывая обрезом, как ковбой револьвером в кино:
— Еще чего! Из-за этих говнюков сидеть? Попугал тока, поверх голов, дробью… Я вот не пойму, как они тебя отхватили? Ты чо, один был?
Саня сразу, неожиданно даже для самого себя, решил никому ничего не говорить о предательстве Сереги:
— Да нет, нас двое было. Так получилось.
— А я задержался у кустов, свою пушку заряжал. Думал, щас кого-нибудь пугну. Выхожу, глядь, а тебя эти козлы пиночат, ну я и бабахнул.
— Вовремя бабахнул, выручил, — Саня с благодарностью поглядел на Визиря.
Тот, довольный собой и эффектом своего обреза, улыбнулся.
— Да ладно, чего там. Свои ребята — сочтемся. Так и должно быть. Вставай, если оклемался, а то я видал — ПМГ[2] здесь разъезжает.
Когда они вышли на одну из центральных улиц города, было уже за полночь. Постепенно, небольшими группами, к ним присоединялись нижинские парни, которых во время драки в парке отдыха разогнала милиция. С одной из групп явился и Серый. Толпа парней шла, балагурила, смеялась. Все горячо обсуждали эпизоды драки и как их разогнали менты.
Серега подошел к Сане и, пряча глаза, зачастил скороговоркой:
— А ты куда пропал? Меня как прижали двое к забору, еле ушел, думал, хана. Гляжу, тебя нигде нет. Побегал, побегал по переулкам, нигде тебя не нашел. Ну, думаю, с нашими дальше ушел…
Саня молчал, от обиды закусив губу. Он не хотел обличать друга в предательстве, не хотел доказывать его вину. Зачем? Для себя — и так все ясно. Только одно плохо, решил Саня, так внезапно терять друзей, разочароваться в человеке.
— Что ты молчишь? Думаешь, я убежал, да? — спросил Серега, заглядывая Сане в глаза.
Орлов не хотел отвечать, ему было до ужаса противно глядеть на бывшего друга. Он молчал.