— Быстрее! — крикнула я. — Вверх по ступенькам. Беги!
— Я люблю тебя, мама.
— Я тоже тебя люблю, малышка.
Она послала мне поцелуй, затем развернулась и побежала. Я подождала, прислушиваясь к звуку ее шагов, мне требовалось удостовериться, что она ушла, перед тем, как убегать отсюда. Я услышала крик Кортеса и ответ Саванны.
Затем рухнул потолок.
ВОСЬМОЙ ДЕНЬ
Я до сих пор не понимаю, как выбралась. Наверное, просто повезло. Наверное, мне полагалось одно чудо. Мне удалось нырнуть в какую-то дыру, когда дом рухнул вокруг меня. После этого я помню все не очень четко, словно ползла в тумане, но выбралась лишь с порезами и синяками.
Саванна не догадалась, что я играла роль ее матери. Она решила, что я попала в ловушку в доме, пока ее искала. Как и сказал Кортес, мы ей никогда не откроем правду. Девочка заслужила эту фантазию, и я ей завидовала — несколько последних минут с той, которая значила для нее больше, чем кто-либо другой в этом мире.
Нам все еще требовалось провести церемонию для Саванны — через несколько дней. После смерти Лии и Наста никто не станет нам мешать. Все закончилось. Закончилось! От этих слов мне следовало бы чувствовать облегчение, но я не могла, потому что на самом деле все закончилось. Моя жизнь, такой как я ее знала.
Никаких счастливых концов не получилось. Может, я видела слишком много голливудских фильмов, но я честно верила, что все будет хорошо. Если я выживу, если спасу Саванну, то получу кармическую награду. Моя разбитая жизнь чудесно войдет в привычное русло. Средства массовой информации забудут обо мне в одну ночь. Город простит меня и примет обратно. Шабаш свергнет Викторию и восстановит меня в роли Главной Ведьмы. Я вернусь и обнаружу, что мой дом не сгорел дотла, только чуть-чуть пострадал, а все мое имущество цело.
Но от дома практически ничего не осталось, лишь пустые обгоревшие стены. Все, что не сгорело, растащили люди-стервятники. Когда мы подъехали к месту, чтобы осмотреть урон, на нас набросились журналисты. Заголовки гласили: «Суд толпы: бдительные граждане пытаются сжечь ведьму из Массачусетса». Кто-то утверждал, что пожар случился по моей вине: я случайно его спровоцировала во время проведения сатанинского ритуала, используя части выкопанных на кладбище предыдущей ночью тел. Орды орущих незнакомцев стучали в окна такси и гнались за нами по улице. На первых страницах всех бостонских газет поместили рассказ о пожаре, а также новости о «новых усилиях» горожан по очищению Ист-Фоллса от моего присутствия. Не прошло и дня, как наиболее предприимчивые журналисты начали искать связь между мною и «дьявольским» разрушением фермы в тридцати милях от города.
Я позвонила всем членам Шабаша и заверила их, что Наст навсегда ушел из нашей жизни. Я рассказала им, что сделала Виктория. Это не имело значения. Я запятнала Шабаш. Только несколько ведьм раздумывали о том, чтобы принять меня назад.
Мы недолго оставались в Массачусетсе — только для того, чтобы получить страховку. Есть считать страховку и то, что у меня все еще оставалось от матери, у меня набиралось достаточно денег на переезд в другое место и начало новой жизни. Для большинства женщин моего возраста это стало бы воплощением мечты. Но это не было моей мечтой, однако я сделаю это ею. Я поклялась, что сделаю.
Когда мы три дня спустя выезжали из Бостона, я наблюдала, как огни города исчезают позади, возможно в последний раз, и на меня нахлынула волна грусти. Но я не расплакалась. Удивительно, но в последние дни я пролила очень мало слез. Даже осматривая руины, оставшиеся от моей жизни, я пеняла, что у меня все еще остается то, за что я боролась.
У меня есть Саванна.
Я вспомнила, что говорил Кортес: он предупреждал, что я могу потерять все, что у меня есть, в попытке ее защитить. Я ответила, что это не имеет значения. Ну, наверное, так и происходит, когда заключаешь сделку с судьбой — она буквально воспринимает твои слова. Но, тем не менее, судьба оставила меня с двумя утешительными призами, которые я ценила больше, чем можно представить.
Во- первых, у меня остались колдовские книги. Когда пожарные спасли Кортеса из моего горящего дома, то вытащили его вместе с двумя рюкзаками, в одном лежали колдовские книги, в другом — материал для церемонии Саванны.
Моя вторая награда? Кортес. С ним все было в порядке, и он оставался с нами. Через свою сеть знакомых он нашел в Бостоне врача, готового его осмотреть и не задавать вопросов. У него оказалось три сломанных ребра, возможно сотрясение мозга и мелкие внутренние повреждения. Врач посоветовал полежать в больнице, но Кортес ограничился тугой повязкой на грудь и обезболивающими препаратами, затем мы тронулись в путь.
Я не стала рассказывать ему о плане его брата убить меня. Какой смысл? Кортес и так знает, что братья его ненавидят. Если бы я ему рассказала, он мог бы решить, что подвергает мою жизнь опасности и уехать, а я не хотела этого.
Теперь мы находились в пути уже два дня. Я все еще не знала, куда мы направляемся. Пока это был летний тур по стране.
Саванна считала его классным. Но она вскоре устанет. Я надеялась, что найду место, где обосноваться до того, как это случится.
Мы остановились сегодня утром — в каком-то городке в Вирджинии. По крайней мере, я думаю, что мы все еще в Вирджинии, хотя могли уже пересечь границу с Кентукки. Сегодня большой день. Восьмой день.
Мы готовились к церемонии с рассвета. Теперь уже стемнело. Мы подъехали к городскому парку, проскользнули внутрь, несмотря на запертые ворота, и направились в лес. Я нашла место практически сразу же — опушку достаточных размеров, с растущими по кругу деревьями, как и предписывалось по правилам проведения церемонии. Мы приехали рано, поэтому Саванна взяла фонарик и отправилась посмотреть, не найдет ли чего-нибудь получше. Мой выбор вполне подходил, но как я подозревала, девочка просто слишком возбуждена и не в состоянии усидеть на месте.
Я нашла упавшее дерево и села, чтобы просмотреть записи. Я читала их в третий раз подряд, когда чья-то ладонь прижалась между моих лопаток и стала массировать мне спину, снимая напряжение.
— Как дела? — спросил Кортес, усаживаясь рядом со мной.
Мне удалось улыбнуться, правда, не очень уверенно.
— Ощущение такое, словно мне предстоит одновременно пройти тест академических способностей,[28] экзамен на вождение автомобиля и защиту диссертации.
Он сжал мою руку.
— У тебя все получится.
Я прижалась к нему, и он обнял меня за плечи.
— А что ты думаешь насчет того, чтобы отправиться на побережье? — спросил Кортес. — В Вашингтон или Орегон.[29] Тебе там может понравиться. Много открытого места, океан. Конечно, не Восточное побережье, но…
— Я один раз была в Портленде. Мне там понравилось.
— Ну, тогда поедем туда.
— Значит, ты собираешься… Я имею в виду: мы не обсуждали… — я сделала глубокий вдох и продолжила, — Ты поедешь с нами? Я имею в виду, пока?
— Пока… пока вы хотите, чтобы я остался с вами, — он легко улыбнулся, глядя на меня. Я назвала бы это четвертью улыбки. — Проблема, как ты уже, несомненно, определила, будет не в том, чтобы удержать меня рядом, а в том, как от меня избавиться.
— Я это переживу.
Я склонилась к Кортесу и поцеловала его. Когда мы оторвались друг от друга, он поправил очки и посмотрел на меня.
— Когда я… э-э-э… упомянул северо-западную часть Тихоокеанского побережья, я предлагал ее не наугад. Поскольку Кристоф умер, причем во время проекта, в котором я был задействован, мне, вероятно, на какой-то период следует скрыться из виду.
— А что может случиться?
— Не знаю. С полной определенностью могу утверждать: мое присутствие не опасно для тебя или Саванны. Я никогда не допущу, чтобы вам из-за меня угрожала опасность. Вопрос смерти Кристофа будет расследоваться, как и положено у Кабал-кланов. Если я окажусь в опасности, то услышу об этом задолго до того, как кто-то придет за мной. Но мой отец должен справиться с этим вопросом. — Кортес покачал головой. — Кажется, что независимо от того, как далеко и как быстро я бегу, всегда, в конце концов, полагаюсь на отца, чтобы… — он замолчал. — Прости.
29
В данном случае имеется в виду штат Вашингтон, который, как и штат Орегон, расположен на Тихоокеанском (Западном) побережье США.