Озборн в недоумении смотрел на него, переводя взгляд то на Паркера, то на мазь. Тяжело дыша, он соображал, был ли этот поцелуй лишь специальным ходом для того, чтобы заполучить крем, или же он сделал это по воле души?
Пока Гарри думал, Питер уже открыл тюбик, выплеснул мазь себе на ладонь и принялся растирать кожу ещё ничего не осознававшего блондина на груди.
— Вот так-то лучше, — улыбался он. — Сейчас мы тебя помажем, и пятнышки уйдут, — он обращался с ним, словно с ребёнком, и это немного раздражало Озборна. Тут же Питер призадумался, но продолжил мазать крем. — Хотя нет, пока что не уйдут. Тебе нужно будет обратиться к врачу.
— Что. Ты. Только что. Сделал?! — сквозь зубы прошипел Озборн; гнев накатывал на него огромными волнами.
Питер склонил голову набок.
— Только не говори, что тебе не понравилось.
— Я тебя спросил, что это было! — воскликнул Гарри и попытался вырваться из цепких рук, но Паркер снова удержал его.
— Даже не думай ускользать — не получится.
Издав протяжный недовольный вздох, Озборн отвёл взгляд. Он снова рассматривал свой номер, даже глянул в окно — проверить, не следит ли за ними никто. Мысль дурацкая, но ведь и Гарри не такой уж обыкновенный гражданский, а наследник огромной компании. Его отец наверняка выслал кого-нибудь вслед за сыном, чтобы проверять, всё ли с ним в порядке.
Питер наконец намазал грудь и живот и закрыл тюбик. Крем, оставшийся на ладонях, растёр о свои руки.
— Всё, — глядя Озборну прямо в глаза, сказал он. — Чего было бояться?
Гарри не ответил, а лишь кинул на него недовольный взгляд и закатил глаза.
— Спасибо, — бросил он.
— Ноги сам намажешь, — Питер поднял палец.
— Обязательно, — буркнул Гарри.
— Вот теперь я пойду, — сказал напоследок Паркер, почувствовав, что выполнил свою миссию.
Он вышел в коридор, оставив Озборна в полном недоумении стоять с кремом в руках. По крайней мере, он заполучил тюбик. В недоумении он скатился по стене и опустился на пол. По его сухой коже покатилась одинокая слеза.
========== Часть 7 ==========
Комментарий к
Дорогие читатели! Если хотите, можете читать эту главу под песню Chase Holfelder “My Way”, потому что писала я ее именно под нее. Мне кажется, она очень хорошо передает настроения и чувства персонажей.
Гарри сидел у окна, сложив руки одна на другую на подоконнике.
С их последней встречи прошла неделя.
Озборн как сейчас видел перед собой эти лучистые карие глаза и кудрявые каштановые волосы, слышал ласковый, плавный голос, ощущал крепкие руки на своей спине. Каждый раз, когда он брал в руки тюбик с мазью, вспоминал вечер, проведённый в этом номере… Вечер, закончившийся слишком быстро.
Кем они были друг другу? Незнакомцами? Таковыми их не назовёшь. Знакомыми? Да разве после того поцелуя они останутся лишь знакомыми? А до любовников им ещё не достать.
Гарри и сам не замечал, как понемногу влюблялся.
Он выходил на пляж. Каждое утро, пока солнце ещё не было таким сильным, он надевал плотную футболку с шортами и направлялся к воде. Стоял у тента, накрывавшего шезлонги, облокачивался на него и смотрел вдаль. Но всех этих шуточек и недоделанных стишков он не слышал. Как же он скучал по ним!.. Он мечтал снова услышать их, хотя бы так, издали, даже если Питер сам его не видел. Записывать их, улыбаться им, запоминать каждое слово, что он мог сказать в рифму.
Но каждый раз, когда Гарри бывал на пляже, одиноко стоя у самого края, он ни разу не замечал Питера. Не было даже намёка на его присутствие здесь. Как будто он испарился, исчез. Словно его никогда и не существовало. Может, это всё лишь вымысел Озборна? Придуманный им образ — придуманный, чтобы заполнить какую-то пустоту.
Гарри ведь никогда не любил.
А теперь он готов был перерыть весь пляж, чтобы найти этого продавца мороженого. Съесть приготовленный им десерт и вновь услышать его голос. Посмеяться вместе с ним и почувствовать его присутствие. Разве он просил многого?
Гарри даже не знал, смогут ли они поддерживать общение. Совсем скоро он уедет в Нью-Йорк, возвратится к своей работе, к своей компании и, скорее всего, забудет это летнее приключение. А так хотелось не забывать и помнить его. Сфотографировать и проявить на плёнке, как это делали раньше.
Но как он это сделает?..
Часы показывали восемь утра. Уже прошла неделя, думал Гарри. Наверное, можно и на пляж выходить. И загорать. Наслаждаться тёплыми солнечными лучами. Отмокать в море и качаться на волнах. Не просто же так он заплатил за этот отпуск. Пора бы и отвлечься, а не находиться в баре каждый вечер с восьми до одиннадцати, вспоминая, как единожды он был здесь с Питером.
Гарри испытывал влюблённость. Первый раз в своей жизни.
Озборн нехотя взял полотенце, лежавшее на вновь незаправленной постели, прихватил крем, надел солнцезащитные очки и вышел из номера, поплотнее заперев дверь.
Погода стояла нежаркая. Утреннее солнце ещё скрывалось за тучами, набежавшими на берег. Даже не пришлось мазаться кремом, чтобы защитить себя от тёплых лучей. Гарри купил в баре любимый коктейль — которым он угощал Питера — и направился на пляж. Всё: каждый камешек, каждая вывеска — напоминали ему о Паркере. И о его чувствах к нему.
Он, как всегда, оставил своё полотенце на шезлонге под тентом, поставил коктейль и прошёлся к воде. Небольшие волны накатывали на берег. Гарри с разбегу запрыгнул в море и ощутил себя свободным. Как же ему нравилось плавать!.. Он буквально летал в этой воде, наслаждался ею, пока она медленно обволакивала его тело. Только сейчас он понял, как же всё-таки хорошо ему было в отпуске.
Лишь одна ложка дёгтя портила всю бочку мёда. И этой ложкой было отсутствие Питера Паркера.
Гарри провёл в воде достаточно долгое время. Прошло, наверное, полчаса, прежде чем он вылез обратно на берег. Коктейль находился в тени, а потому он не мог прогреться, и Озборн сделал небольшой глоток напитка. Затем, вновь надев очки, опустился на шезлонг и стал принимать солнечные ванны. Стараясь совсем не думать о парне, что подарил ему волшебный поцелуй.
Гарри чувствовал себя малолетней девушкой, которая целыми днями думает о своём возлюбленном. Но он, к сожалению, не мог избавиться от этих мыслей. Ему бы снова увидеть Питера и поговорить с ним — о большем он и не мечтал. Он даже начинал ненавидеть того за то, что он не показывается на пляже и не продаёт своё чёртово мороженое!..
В отчаянии Озборн сделал большой глоток коктейля. Он чувствовал, как алкоголь обволакивает его желудок. Как тогда, в баре, неделю назад.
Люди собирались на пляже. Вновь шумели и играли дети, смеялись подростки, разговаривали взрослые. Летел песок, свистел ветер и шипел прибой. Но ведь не было слышно одного-единственного голоса, который всё дополнял.
Гарри прикрыл глаза. Снова отпил коктейля.
— Извините, мне тут звонили с фабрики мороженого, сказали, что у них пропали самые сладкие сливки, — внезапно он услышал рядом такой до боли знакомый голос. — Так вот, это случайно не вы?
От неожиданности Озборн не смог удержать во рту коктейль и прыснул. Брызги от напитка полетели в разные стороны. Шокированный, Гарри снял очки и с открытым от удивления ртом посмотрел прямо перед ним.
Перед ним стоял Питер.
Озборн уж подумал, не получил ли он тепловой удар? Не галлюцинация ли это?
Но нет. Хриплый голос звучал так явственно, а глаза блестели так чисто, что он был совершенно уверен. Перед ним стоял Питер. Его Питер.
Капли напитка попали ему на шорты. Паркер посмотрел вниз, затем выдал:
— Я, конечно, понимаю, что тебя привлекает этот рожок, но всё-таки я продаю вот эти, — и он указал на свой лоток-холодильник.
Ох уж эти шуточки! Ещё несколько мгновений назад Гарри скучал по ним, но теперь они стали его раздражать. Он вот-вот бы сорвался и накинулся на Питера, но ведь рядом были люди — он не мог этого сделать. К сожалению.