Все эти нелогические «странности», а вернее — ложь легко опроверг А. Руцкой, ссылаясь на данные следствия, он заявил, что пули, которыми были застрелены жертвы снайперов, такого калибра, которого нет на вооружении ни у российской армии, ни у милиции. Откуда бы они взялись у нас, в ВС? К тому же все оружие, принадлежащее Верховному Совету, в том числе и снайперские винтовки, находились на своих местах в специальной комнате, где потом их генпрокурор описывал.
Чем объяснить такую позицию А. Коржакова, который так выделился среди силовиков? Только одним — его ангажированностью, его участием в этих преступлениях. Участник этих событий И. Иванов в своей книге «Анафема. Хроника государственного переворота» (М., 1998 г.) утверждает, что бетаровские снайперы были вооружены по личному приказу руководителя Службы Безопасности президента А. Коржакова. В интервью журналисту Марку Дейчу, переданному в эфире Радио «Свобода» в октябре 1994 года, человек, представленный как «высокопоставленный сотрудник спецслужб», высказал следующую версию: в августе один из близких Коржакову людей, генерал Просвирин (генерал-майор Борис Просвирин, заместитель начальника охраны Президента РФ), через швейцарскую резидентуру установил неформальные контакты со спецслужбами нескольких европейских государств. 17 сентября с Кипра в «Шереметьево» прилетели несколько групп туристов, среди которых были только мужчины. Документы о прилете этих групп почему-то не сохранились. Как и не сохранились документы на прилет некоей команды по регби, которую, если я не ошибаюсь, 27 сентября в аэропорту «Шереметьево» встречал сам Коржаков. Ни по линии спорткомитета, ни по линии каких-либо спортивных клубов никаких соревнований по регби в тот период не было. До встречи этой группы сначала Коржаков, а потом Просвирин на оружейном складе милиции особого назначения в Реутове получили снайперские винтовки СВД (102 штуки).
По данным штаба обороны Дома Советов (позднее подтверждённым в открытой печати источниками и противной стороны), ещё 28 сентября по личному приказу Коржакова с армейских складов в Алабино было выдано его загадочной «чердачной» группе ещё 50 снайперских винтовок. Вечером 5 октября все они были возвращены на склад, а документы выдачи изъяты охраной бывшего президента. Всего правительственным снайперам в период с 28 сентября по 3 октября выдавалось 127 снайперских винтовок — возможно, последний источник оперировал суммарным числом снайперского оружия с учётом ещё 52 винтовок, вывезенных 1 октября Коржаковым со склада в Балашихе.
1 сентября в 1000 начались переговоры В. Соколова, Р. Абдулатипова, представлявших Верховный Совет с мэром Москвы Юрием Лужковым, заместителем председателя правительства Олегом Сосковцом и руководителем Администрации президента Сергеем Филатовым в Свято-Даниловом монастыре при посредничестве патриарха Алексия, на которых стороны стали вырабатывать предварительные условия ликвидации противостояния. Впоследствии Руслан Хазбулатов назвал эти переговоры «ширмой». Эти переговоры ни к чему положительному не привели, и велись для того, чтобы затем объявить по телевизору, что правительство пыталось решить конфликт мирными переговорами. А в это время неистовствовала в агрессивной злобе либеральная интеллигенция, призывая Б. Ельцина к кровавой расправе. «Мы никогда не забудем, что массовые октябрьские расстрелы были организованы под рукоплесканья и улюлюканья кричавших во все горло "распни их" штатных "правозащитников" и содержанцев Госдепартамента США, требовавших от Б.Н. Ельцина проявить в Москве "необходимую твердость и жесткость". Удовлетворенно щурилась, получая сводки людских потерь, Елена Боннэр, — пишет О.А. Платонов. — Типичным было и поведение платного функционера дээровцев, председателя Комитета по правам человека(!) Сергея Адамовича Ковалева, рассылавшего в эти часы многочисленные факсы со своим кровожадным обращением к гражданам России, в котором, в частности, говорилось: