До середины XX века индуизм не поощрял миссионерство, поскольку все неиндусы записывались в неприкасаемые и особых перспектив в этой религии не имели, однако все изменилось с приходом учителей-гуру прогрессивной формации. Они предложили толковать кастовую систему в духовном плане, намекая на то, что любой желающий за усердную медитацию и хорошее пожертвование может стать кшатрием или даже брахманом. Этот аспект и стал главной отличительной особенностью неоиндуистских сект.
Очарованные Востоком европейцы и американцы валом повалили в адаптированные для них секты, где можно было поклоняться хоть Кришне, хоть Шиве, хоть богу любви Каме и его каноническому изображению «Кама с утра». Параллельно началось увлечение йогой, которое в полной мере затронуло даже атеистический СССР. Йога, кстати, и сама породила целую линейку сект – Интегральную йогу, Сахаджа-йогу, Раджа-йогу и прочие, самой известной среди которых стала Агни-йога. В нашей стране ее популяризировал Николай Рерих, а знаменитый писатель-фантаст Иван Ефремов в книгах «Туманность Андромеды» и «Час Быка» даже создал мир победившей Агни-йоги. И правдоподобно создал – так оно и бывает в обществах под сектантским контролем.
Из неоиндуистских сект наибольшую известность получило Международное общество сознания Кришны, основанное Бхактиведантой Свами Прабхупадой. Проще именуемое кришнаизмом, оно стало кодификатором всех неоиндуистских групп. А среди них встречались и более экзотические – культ Сатьи Саи Бабы, который прославился материализацией почти настоящих золотых фаллосов у себя во рту, раскрепощающие сексуальную энергию секты Ошо Раджниша и Тантра-сангхи, мужененавистническая секта Брахма Кумарис.
Языческие и особенно неоязыческие секты стали во множестве возникать после Второй мировой войны. При этом всегда существовала разница между исторически сложившимся традиционным язычеством и новопридуманными культами, активно использующими эффект симулякра – то есть плодящие копии несуществующего оригинала.
Общий интерес к оккультизму в Европе и США вызвало к жизни движение «Нью Эйдж», в котором нашлось место и неоязычникам. В 1954 году в Англии возникла викка (сокращенное от англ. Witchcraft – колдовство), секта, которая призвала к возрождению дохристианских религиозных традиций. Виккане почитают Рогатого бога и триединую богиню, любят магию и колдовство, имеют ковены и жриц, а символом своим считают пентаграмму. От сатанистов они отличаются слабо, однако считаются более благопристойным верованием и даже добились признания своих капелланов в армии США.
Сейчас самым крупным направлением вики стала дианическая (феминистская) викка, а специально для гомосексуалистов создана Радикальная волшебная (фейская) вика. А еще среди западных неоязычников популярен друидизм, который и отреформироваться успел, и массу новых сект породить.
Своим ходом неоязычество развивалось и в СССР, где его первым идеологом неожиданно выступил маршал Тухачевский. Французский офицер, товарищ молодого гвардейского подпоручика по плену, вспоминал: «Однажды я застал Михаила Тухачевского, очень увлеченного конструированием из цветного картона страшного идола. Горящие глаза, вылезающие из орбит, причудливый и ужасный нос. Рот зиял черным отверстием. Подобие митры держалось наклеенным на голову с огромными ушами. Руки сжимали шар или бомбу. Распухшие ноги исчезали в красном постаменте.
Тухачевский пояснил:
– Это Перун. Могущественная личность. Это – бог войны и смерти.
И Михаил встал перед ним на колени. Я захохотал. “Не надо смеяться, – сказал он, поднявшись с колен. – Я же вам сказал, что славянам нужна новая религия. Им дают марксизм, но в этой теологии слишком много модернизма и цивилизации. Можно скрасить эту сторону марксизма, возвратившись одновременно к нашим славянским богам, которых христианство лишило их свойств и силы, но которые они вновь приобретут.
Есть Даждьбог – бог Солнца, Стрибог – бог ветра, Велес – бог искусств и поэзии, наконец, Перун – бог грома и молнии. После раздумий я остановился на Перуне, поскольку марксизм, победив в России, развяжет беспощадные войны между людьми. Перуну я буду каждый день оказывать почести”.
В Ингольштадте Тухачевский увлекся резьбой по дереву. Из плена он привез любимые игрушки – вырезанных им маленьких языческих божков. В них, как в солдатиков, Тухачевский играл до самого ареста».