Тут с ними и беда случилась. Шли тремя колоннами. Среднюю Борисевич вел, полковник, который раньше ставропольцами командовал. Тут же и китайцы мои. Справа заамурцы шли, вёрст за пятнадцать, а слева ещё колонна - бессарабцы и другие. Груз по железной дороге везли, сзади немцы нажимали. Люди заморились, воевать не хотели, не могли. Заключён был с немцами мир.
Под давлением немецкого кулака из Питера были разосланы телеграммы во все пограничные с Украиной пункты о том, чтобы разоружать вооружённые украинские отряды, переходящие через российскую границу. Этот приказ и загубил нас.
Воспользовались им казаки, предательски воспользовались, и предложили нашей средней колонне разоружиться; дисциплинированный человек был Борисевич. Ну и приказал оружие сдать, а дальше двигаться так... Только начали наши сдавать оружие, выскочило из села два эскадрона и начали обезоруженных рубить, остальных в плен брать. Китайцев - тех не миловали. Нехристи, говорят, они, шпионы немецкие. Их почти всех порубили. Борисевич бросился было спасать: как же это так, честно договорились, мы приказ выполнили, а вы... Не дали и говорить. Тут же и его, честного солдата, который к тому времени вполне понял борьбу за советы, изрубили.
Так предательски поступили казаки с отрядом, который долго боролся за рабочее дело. Другие колонны не поддались, оружия не сдали и после боя прошли на Богучар, минуя Дон.
Этим всё не кончилось. Прислали казаки своих людей в Богучар, просят начальство выехать к ним, уладить будто бы какие-то недоразумения с солдатами. А сведений о гибели колонн наши не имели. Думали, спор о поставках продовольствия - поехали. Поехал командующий Венедиктов, председатель суда Мейерсон и ещё кто-то. Приехали. Их сейчас же арестовали и в Новочеркасск, а там повесили по военно-полевому суду, как злобных большевиков. Вот как во второй раз «подкупили» наших казаки станиц Вишанской и Мигуленской.
Разбитый, с такими потерями, под конец движения без командиров и многих товарищей, пришёл отряд в Богучар - Калач и там остановился отдыхать, а оттуда пошёл на Воронеж через Лиски. В Лисках тоже был такой случай. Стояла там на узловой станции ликвидационная комиссия - ликвидировала остатки украинских армий. Ну, и нас ликвидировать хотела. Мы как только вышли - сейчас же всё, что способно было к бою, на границах поставили. Заамурский пятый полк на Евстратовку. Бронепоездов у нас три было, тех тоже на Валуйки - Алексеевку и Евстратовку, а разбитые и тылы пошли на Воронеж.
Ликвидационная комиссия не пускает. Сдавайте - деньги, оружие, имущество. Деньги, отчётность - это мы охотно давали, а вот оружие никак не хотели сдать. Никак умолять, уговорить не могли - сдавай, да и только. Приказ такой. И понять трудно до сих пор - что это было и чего не хотели нас пустить в Воронеж и положить в основу какого-нибудь формирования.
Помог случай: тут же на станции хотела комиссия разоружить один отряд Сиверса, назывался он загаринским и командовал им Загарин.
Комиссия имела небольшую команду, а у Загарина 1000 бойцов. Так он сам комиссию обезоружил, арестовал и держал, пока она не позволила ему отправиться, а мы тайком вместе с ним отправились на Воронеж.
Прибыли на станцию - штабной эшелон и при нём полсотни китайцев - они все в эшелоне шли, потому и остались целы. Пара эшелонов с остатками бассарабцев и два бронепоезда, пришедших на ремонт.
Вечером в штаб наш приходят товарищи из местного совета узнать, что за народ: бандиты или свои. Очевидно, произвели хорошее впечатление. Они нам и рассказали, что в городе готовится восстание против советов, что восстанием руководит Курземский латышский полк, скорее, его офицеры, что в казармах ведётся бешеная агитация против большевиков, против совета.
Спросили, как мы - полагаемся ли на своих и поддержим ли воронежский совет. Мы, конечно, обещали сделать всё, что могли. Подготовили свои «остатки», выгрузили и бронемашины, направили пушки бронепоездов на загородный район, на казармы курземцев. Подготовили всё и поехали в их штаб.
Там никого не было, все были в казармах. Выступление было назначено на 12 часов ночи. Поехали в казармы. Вокруг казарм снуют люди с винтовками - видно было, что к чему-то готовятся.
Наш начальник штаба с командиром одного бронепоезда приехали на тачанке, мы четыре человека - верхом. Нас четверых внизу оставили, сами пошли в помещение, где происходило собрание представителей гарнизона, приглашённых провокаторами, которые решили, когда и в какое время выступить.