Таким образом, план заманить самозваную принцессу на флагманский корабль и отправить её в Россию, по-видимому, принадлежал самому Орлову.
Тем не менее выдержать одновременное появление сразу двух самозванцев –Емельяна Пугачева и княжны Елизаветы для императрицы Екатерины Второй было уже сложно она дала распоряжение найти и арестовать самозванку доставив ее в Санкт-Петербург.
И тогда же в Италию на поиски самозванки был отправлен ловкий и дипломатичный де Рибас, будущий основатель Одессы.
В начале декабря курьер Миллер привёз ответ из Петербурга.
Если то возможно, — писала Екатерина, — приманите её в таком месте, где б вам ловко бы было посадить на наш корабль и отправить за караулом сюда.
Несмотря на уверения самозванки, будто её защищает турецкий флот, из донесений рагузских властей в России было хорошо известно её местонахождение, и потому, не опасаясь противодействия относительно слабой рагузской республики, Екатерина «дозволяла» Орлову в случае отказа городских властей выдать «тварь» «употребить угрозы, а буде и наказание нужно, что бомб несколько в город метать можно». Орлов был готов выполнить поручение, однако «принцесса» к тому времени уже успела покинуть Рагузу.
Зима 1775 года. Рим
Из Рагузы она отправилась в Неаполь, оттуда же — в Рим, где назвалась графиней Пиннеберг, где она вступила в контакт в высшим руководством Риской католической церкви аббатом Роккатани и другими.
Именно через Роккатани она передала в канцелярию римского папы письмо, в котором утверждала, что имеет право на российский престол.
8 января «княжна», поддерживая интерес к себе, показала Роккатани копии своих «турецких писем» и письма к Орлову, 11 — письма Лимбурга и фон Горнштейна к ней, а 14 — «завещание» императрицы Елизаветы.
Рассказала, что Лимбург для заключения брака потребовал от неё перехода в католическую веру, но она не могла пойти на это, так как закрыла бы себе дорогу на российский престол.
«Княжна» сообщила Роккатани, что, получив власть, предпримет все возможные шаги, «чтобы народ признал власть римской церкви».
Она добивалась от курии рекомендации епископу-курфюрсту Трирскому для получения кредита в 7 тысяч червонцев.
Одновременно великая княжна Елизавета вела переговоры о получении кредита из англичан через английского посланника в Неаполе Гамильтона. При чем якобы, открыв перед ним своё подлинное «инкогнито». Но никто из историков так и удосужится до сих пор изучить доклады, присланные посланником Гамильтоном в министерство иностранных дел Великобритании.
Известно лишь что тот переслал письмо «княжны» консулу в Ливорно сэру Джону Дику.
И вот тут на пути реализации планов княжны Елизаветы появился первый предатель, тот самый сер Джон Дик, который за деньги российской казны полученные в качестве подкупа от графа А. Орлова и передал ему все получение от консула Гамильтона бумаги.
Так и А. Орлов и императрица Екатерина Вторая достоверно узнали о реальности угрозы их власти со стороны новой претендентки на трон в Российской империи.
Орлов немедленно отправил в Рим генерал-адъютанта своей эскадры Ивана Христинека с поручением втереться в доверие к «княжне Владимирской» и любым способом заманить её в Пизу. Прибыв в город, Христинек стал постоянно появляться рядом с домом, где жила «княжна», и говорить с прислугой, сочувственно отзываясь о её предприятии.
Приглашённый в конце концов к авантюристке, которая из-за нездоровья вынуждена была принять его в постели, Христинек объявил, что представляет графа Орлова, и пригласил её прибыть к нему для переговоров в Пизу.
В то же время, по приказу Орлова и Гамильтона, её посетил английский представитель в Риме Дженкинс, предложивший открыть «княжне» неограниченный кредит.
Однако, видимо, заподозрив неладное, та отказала обоим; но сопротивление длилось недолго — за долги «княжне Елизавете» грозила тюрьма.
Приняв, наконец, помощь Дженкинса, она выплатила кредиторам 16 тысяч золотых, 7,5 тысяч были посланы ею Радзивиллу. Поддавшись уговорам Христинека, «Елизавета» собралась в Пизу.
Кардиналу Альбани она передала, что собирается постричься в монахини, Томмазо д’Античи — что уезжает в Германию и прекращает заниматься политикой. Альбани, в ответ на просьбу «княжны» вернуть копии предоставленных ему документов, ложно уверил её, будто их уничтожил