Обо всем этом у меня как у автора, опубликована большая работа под названием «Личное дело Александра Невского», где я подробно привел и проанализировал все данные о жизни и деятельности сего «российского героя». С первой частью этой работы вы уважаемые читатели сможете ознакомится перейдя вот по этой ссылке http://h.ua/story/352607/. Остальные 18 частей находятся там же. Есть данная работа и на сайте Проза.ру, но там она опубликована без фотоиллюстраций и карт.
Возвращаясь же к теме появления в России ордена Александра Невского то тут надо сказать, что в исторической науке считается, что эту «фигуру» из забвения, на «свет Божий» вытянул русский царь Петр Первый который основал в 1703 году на берегу финского залива в местности под названием Заячий остров крепость. Вокруг крепости стал застраиваться и новый город естественно названный в его честь Санкт-Петербург, который он и сделал новой столицей Российской же империи.
Ну, а новой столице нужен был, и новый святой покровитель, который имел бы хотя бы какое-то отношение к данной местности.
Но это так только на первый взгляд.
Ибо если углубится в дебри российской истории, то мы увидим, что впервые владимирский князь Александр Ярославович был поднят на щит в России еще во времена царя Ивана Грозного.
Это очень важная деталь и о ней нужно рассказать подробно, ибо в этой истории одна ложь или историческая фальсификация цепляют другую, а та третью и в итоге мы получаем исторически МИФ.
Итак, официальная же канонизация князя Русской Церковью состоялась в 1547 году, (именно в этот период на церковном соборе, созванном митрополитом Макарием и царем Иваном Грозным, когда были причтены к лику святых многие новые русские чудотворцы, ранее почитавшиеся лишь местно.
Русская православная церковь тут проявила тендезиционный подход и отобрала кандидатов в новые СВЯТЫЕ исключительно из тех князей, которые, «николиже во бранех побеждаема, всегда же побеждающа», и его подвиг кротости, терпения «паче мужества» и «непобедимого смирения» (по внешне парадоксальному выражению Акафиста). И тогда же, и князь Александр Ярославович тоже удостоился титула «благоверный».
А на самом то деде наш «герой» понадобился Ивану Грозному поскольку ему нужен был пример воина князя уже, побеждавшего как это следовало из его «Жития» немецких рыцарей все с той же целью что и впоследствии Петру Первому. Московское царство во времена Ивана Грозного готовилось к Ливонской войне.
(Ливонская война (1558—1583) — крупный военный конфликт XVI века, в котором участвовали Ливонская конфедерация, Русское царство, Великое княжество Литовское, Шведское и Датское королевства.
Московское царство эту войну проиграла и была вынуждена отказаться от Ливонии и белорусских земель).
После смерти Грозного в Московском царстве настало «Смутное время» и всем стало не до Александра Невского. А в о второй раз о нем вспомнили в XVIII веке, при императоре Петре Великом.
Победив шведов и основав в дельте р. Невы город Санкт-Петербурга, ставшего для России «окном в Европу», Петр якобы «увидел в князе Александре своего непосредственного предшественника в борьбе со шведским господством на Балтийском море и «поспешил передать под его небесное покровительство основанный им на берегах Невы город».
Еще в 1710 году Петр повелел включить отпусти при богослужении в православных храмах имя святого Александра Невского как молитвенного предстателя за «Невскую страну».
В том же году он лично выбрал место для построения монастыря во имя Святой Троицы и Святого Александра Невского — будущей Александро-Невской лавры.
Петр желал перенести сюда из Владимира мощи святого князя. Войны со шведами и турками замедлили исполнение этого желания, и только в 1723 году приступили к его исполнению.
11 августа 1723 г. со всей подобающей торжественностью святые мощи вынесли из Рождественского монастыря; процессия направилась к Москве, а затем к Санкт-Петербургу; повсюду ее сопровождали молебны и толпы верующих.
По замыслу Петра в новую столицу России святые мощи предполагалось внести 30 августа — в день заключения со шведами Ништадтского мира (1721 год).
Однако дальность пути не дала осуществить этот план, и мощи прибыли в Шлиссельбург только 1 октября.
По распоряжению императора они были оставлены в шлиссельбургской церкви Благовещения, а перенесение их в Санкт-Петербург отложено до следующего года.