– Вы ждете от меня каких-то слов? – заговорила женщина. – Но мне нечего сказать.
– Так уж и нечего, мисс Брент? – повторил судья.
– Нечего.
Уоргрейв поджал губы. Огладил лицо. И тихо продолжил:
– Вы отказываетесь от защиты?
Мисс Брент холодно ответила:
– Мне не нужна защита. Я всегда поступала только по велению совести. Мне не в чем себя упрекнуть.
Такой ответ никого не удовлетворил. Но Эмили Брент была не из тех, кого заботит общественное мнение. Она и глазом не моргнула.
Судья кашлянул раз, затем другой и сказал:
– На этом мы вынуждены прервать наше расследование. Скажите, Роджерс, кто еще есть на острове, кроме нас, вас и вашей жены?
– Никого, сэр. Совсем никого.
– Вы уверены?
– Конечно, сэр.
Уоргрейв продолжал:
– Мне пока не ясна цель, с которой наш анонимный хозяин собрал нас здесь. Однако, по моему мнению, этот человек, кем бы он ни был, не нормален в самом общепринятом смысле этого слова. Он может оказаться опасен. Поэтому в наших интересах как можно скорее покинуть этот дом. Предлагаю сделать это сегодня.
– Прошу прощения, сэр, – сказал Роджерс, – но на острове нет лодки.
– Нет лодки?
– Нет, сэр.
– Как же вы поддерживаете связь с сушей?
– Фред Нарракотт приплывает сюда каждое утро, сэр. Привозит хлеб, молоко, почту, берет заказы.
– Тогда, по моему мнению, нам всем следует уехать завтра утром, на лодке этого Нарракотта, – заключил Уоргрейв.
Раздался одобрительный хор, из которого выбивался лишь один голос. Энтони Марстон не был согласен с большинством.
– Неспортивно как-то, – сказал он. – Надо бы разведать, в чем тут дело, а уж потом ехать, нет? Жалко бросать такой детектив. Триллер прямо.
Судья кисло заметил:
– В моем возрасте триллеры, как вы изволите выражаться, уже не доставляют никакого удовольствия.
Энтони насмешливо ответил:
– Закон убивает радость жизни! Я – за преступление! За него и выпью.
Он поднес к губам свой стакан и залпом выпил его содержимое. Может быть, чуть поспешнее, чем следовало бы. Марстон поперхнулся – и сильно. Его лицо исказилось, побагровело. Хватая ртом воздух, он сполз со стула на пол, выронив из рук стакан.
Глава 5
I
Это произошло так неожиданно и быстро, что у всех захватило дух. Все стояли и беспомощно смотрели на тело на полу.
Первым к упавшему подскочил Армстронг и опустился рядом с ним на колени. И почти сразу поднял изумленные глаза.
– Бог мой! Он умер! – пораженный, прошептал он.
Они не поняли. То есть не сразу.
Умер? Кто умер? Этот молодой скандинавский бог в расцвете сил и здоровья? Сражен во цвете… Но молодые люди не умирают вот так, просто поперхнувшись виски с содовой…
Нет, они не поняли.
Доктор Армстронг внимательно вгляделся в лицо покойного. Понюхал сведенные судорогой губы. Взял стакан, из которого тот пил.
– Умер? – уточнил генерал Макартур. – Вы хотите сказать, что малый просто поперхнулся и… умер?
– Может быть, и так, – ответил доктор. – Верно то, что он умер от удушья.
И снова понюхал стакан. Кончиком пальца коснулся капель на дне, затем поднес его к губам и очень осторожно лизнул.
Выражение его лица изменилось.
Генерал Макартур сказал:
– Вот не знал, что можно умереть, просто поперхнувшись!
Эмили Брент отчетливо выговорила:
– И среди жизни нас окружает смерть.
Доктор Армстронг встал и резко произнес:
– Нет, умереть, просто поперхнувшись, невозможно. Смерть Марстона произошла, что называется, не от естественных причин.
– В его стакане… что-то… было? – почти шепотом спросила Вера.
Армстронг кивнул:
– Да. Не могу сказать, что именно. Скорее всего, один из цианидов. Но без характерного запаха синильной кислоты – значит скорее цианид калия. Действует мгновенно.
– Яд был в стакане? – отрывисто спросил судья.
– Да.
Доктор шагнул к столику с напитками. Вынул из бутылки с виски пробку, понюхал ее, лизнул. Проделал то же самое с содовой. Покачал головой:
– Всё в норме.
– Хотите сказать… он сам положил себе в стакан отраву? – уточнил Ломбард.
Армстронг почему-то разочарованно кивнул: