Филипп Ломбард смотрел в другую сторону, на море. Вдруг он спросил:
– Как вам погода?
Бросив взгляд на небо, Блор заметил:
– Да ничего вроде.
Ломбард сложил губы, точно собираясь свистнуть, и произнес:
– К вечеру поднимется ветер.
– Сильный? – уточнил Блор.
Снизу загудел гонг.
– Завтрак? – сказал Филипп. – Что ж, кстати.
Пока они спускались по крутому склону, Блор задумчиво сказал Ломбарду:
– Я все никак в толк не возьму – зачем он покончил с собой, тот парень? Всю ночь о нем думал.
Вера шла впереди. Ломбард замедлил шаг и спросил:
– А у вас есть другая теория?
– Для теории нужны доказательства. Мотив хотя бы. Он вроде был богат…
Из гостиной вышла на террасу Эмили Брент и отрывисто спросила:
– Лодка идет?
– Нет пока, – сказала Вера.
Они пошли завтракать. На буфете стояло огромное блюдо вареных яиц, бекон, чайник и кофейник.
Роджерс придержал дверь, пропуская их внутрь, потом запер ее снаружи.
– Мне кажется, этот человек болен, – сказала Эмили Брент.
Доктор Армстронг, стоя у окна, кашлянул:
– Сегодня утром нам придется закрыть глаза на некоторые недочеты. Роджерсу пришлось одному собирать завтрак. Миссис Роджерс… не смогла.
Так же отрывисто, как раньше о лодке, Эмили Брент спросила:
– Что с ней?
– Давайте завтракать, – весело ответил Армстронг. – Яйца стынут. Потом обсудим.
Намек был понят. Гости наполнили тарелки, налили себе кофе и чай и приступили к трапезе.
Об острове за завтраком не говорили. Эта тема была общим табу. Болтали обо всем понемножку. О новостях из-за границы, о событиях в спорте, о последнем появлении лохнесского чудовища.
Наконец тарелки опустели, и доктор Армстронг, подавшись назад вместе со стулом, важно кашлянул и начал:
– Я решил, что будет лучше сначала дать всем позавтракать, а уж потом сообщить печальную новость. Миссис Роджерс скончалась сегодня во сне.
Последовали возгласы изумления и испуга.
– Какой ужас! – воскликнула Вера. – Две смерти на острове за одни сутки!
Судья Уоргрейв, прищурившись, ясным негромким голосом произнес:
– Гм… очень любопытно… Какова же причина смерти?
Армстронг пожал плечами.
– Трудно сказать наверняка.
– Нужно делать вскрытие?
– По крайней мере, сертификат о смерти я бы подписывать не стал. Не имею понятия, как обстояли у нее дела со здоровьем.
– Она производила впечатление очень нервной, – заметила Вера. – А вчера к тому же пережила такой шок… Возможно, сердечная недостаточность?
Доктор Армстронг сухо ответил:
– Да, биться ее сердце перестало, это точно. Но вот по какой причине?
Тут Эмили Брент вставила свое слово. От него всех присутствующих точно холодом обдало.
– Совесть! – сказала она.
Армстронг обернулся к ней.
– Что вы имеете в виду, мисс Брент?
Та, решительно поджав губы, ответила:
– Вы ведь все слышали. Их с мужем обвинили в намеренном доведении до смерти бывшей хозяйки – пожилой леди.
– И вы полагаете…
– Я считаю, что так оно и было, – отрезала мисс Брент. – Вы же видели ее вчера вечером. Она до того напугалась, что потеряла сознание. Стоило ткнуть ее носом в ее же собственную скверну, и она не выдержала. Буквально умерла от страха.
Доктор Армстронг с сомнением покачал головой:
– Это возможная теория. Однако ее нельзя принимать безоговорочно, не имея никаких сведений о состоянии здоровья покойной. Если имела место слабость сердечной мышцы…
Эмили Брент тихо сказала:
– Можете считать это вмешательством Господа, если предпочитаете.
Все были в шоке.
– Ну, это уж вы далеко хватили, мисс Брент, – смущенно возразил мистер Блор.
Женщина смотрела на них сияющими глазами. Ее голова была торжествующе поднята.
– Вы считаете невозможным, чтобы десница Господня покарала грешника? – провозгласила она. – Я – нет!
Судья, поглаживая подбородок, не без иронии произнес:
– Моя дорогая леди, опыт общения с преступниками подсказывает мне, что провидение обычно предоставляет преследование и наказание последних нам, смертным, – причем процесс нередко бывает сопряжен с немалыми трудностями. Правосудие не знает легких путей.
Эмили Брент пожала плечами.
– А что она ела и пила вчера вечером после того, как ушла наверх? – вдруг спросил Блор.