Мейер и Карелла сидели в гостиной маленького двухэтажного домика в районе Риверхед. Миссис О’Греди поила их кофе, пытаясь в подробностях припомнить все происшедшее в последние минуты жизни Сальваторе Палумбо.
– Мне кажется, он взвешивал фрукты. Молоко? Сахар?
– Мне – черный, – сказал Мейер.
– Детектив Карелла?
– Немного того и другого.
– Я должна называть вас детектив Карелла, мистер Карелла или как-то еще?
– Как вам нравится.
– Тогда, с вашего позволения, я буду звать вас мистер Карелла. Когда я называю вас детективом, мне кажется, что вы назовете меня женщиной О’Греди. Хорошо?
– Отлично, миссис О’Греди. Вы говорите, он взвешивал фрукты. А потом? Я знаю, что мы уже обо всем этом говорили, но...
– Потом он упал на свой лоток и соскользнул на землю. А я, кажется, закричала.
– Вы слышали выстрел, миссис О’Греди? В какой момент?
– Как раз перед тем как поезд въехал на станцию.
– Какой поезд?
– Метро. Наверху, на платформе.
– Значит, поезд въезжал на станцию; когда выстрелили в мистера Палумбо?
– Видите ли, я ведь не знаю толком, в каком порядке все произошло, – сказала миссис О’Греди. – Я хочу сказать, что слышала выстрел, но в тот момент я не поняла, выстрел это, или треск мотора, или лопнувшая шина. Ведь когда покупаешь фрукты, не ждешь выстрела, не так ли? Поэтому, хотя я и слышала выстрел, я не подумала, что Сэл – мистер Палумбо получил пулю. Я подумала, что у него плохо с сердцем или что-то вроде того, когда увидела, что он падает... А потом все эти скачущие фрукты... и, конечно, я увидела, как у него по затылку течет кровь. Вот тогда-то я, наверное, и связала этот выстрел и то, что Сэл... нет, я не знала, что он мертв... Ну, ранен, по крайней мере.
– А метро?
– Честное слово... Все произошло так быстро... Поезд подходил... по крайней мере, я так думала, а может, он отъезжал... И выстрел, и раненый Сэл на земле. Все случилось так быстро, и я не могу сказать, что было за чем. Бедняга!
– Значит, вы не знаете, подъезжал или отъезжал поезд?
– Именно так. Но он ехал, я уверена. Он не стоял у платформы.
– Вы видели кого-нибудь на платформе, миссис О’Греди?
– Нет. Я даже не посмотрела. Сначала я подумала, что это треск мотора или что-то в этом духе. Мне даже в голову не пришло, что могли стрелять из ружья. Мне незачем было смотреть по сторонам. Я покупала фрукты и вовсе не обратила бы внимания на выстрел. Я поняла это только потом, поразмыслив после смерти Сала, если вы понимаете, что я хочу сказать. В конце концов, мне кажется, что я слышала выстрел, – заключила миссис О’Греди.
– Это вполне возможно, – ответил, улыбаясь, Карелла. – Мы справимся у контролера этой станции. Во всяком случае, миссис О’Греди, большое вам спасибо, вы были очень любезны.
– Это был очаровательный мужчина, – вздохнула миссис О’Греди, – честное слово, очаровательный мужчина.
Контролер станции, находящийся над магазином Палумбо, уж никак не был очаровательным мужчиной. Это был старый и ворчливый маньяк, который задал им хлопот, как только они подошли к окошечку.
– Сколько? – спросил он сразу.
– Чего сколько? – спросил Мейер.
– Читать не умеете? Уточните количество билетов.
– Нам билеты не нужны.
– Карта метро весит вон там, на стене, – сказал контролер. – Мне не платят за то, что я даю справки.
– А за сотрудничество с полицией вам платят? – спросил Карелла любезно.
– С кем?
– С полицией, – сказал Мейер, показывая свой жетон.
– Что там у вас написано? Я немного близорук.
– Там написано: “Детектив полиции”, – ответил Мейер.
– Хорошо. Чего вы хотите?
– Узнать, как лучше добраться до Кэррузерс-стрит, Калмз Пойнт, – сказал Карелла.
– Никогда не слышал о такой!
– Неудивительно, я только что ее придумал, – сказал Карелла.
– Я вижу, вы просто пройдохи.
– Нет, бойскауты, ищем сокровища. Нам велели привести медведя, впавшего в спячку. Вы – первый, которого мы встретили сегодня.
– Смешно, – произнес контролер мрачно. – Очень смешно.
– Как вас зовут? – спросил Карелла.
– Квентин. Хотите мне устроить неприятности? Я ведь тоже служащий, знаете ли. Не очень-то любезно доставлять неприятности коллеге.
– Ваше имя, мистер Квентин?
– Стэн. И что с того? – Старик подозрительно покосился на Мейера. – А вот вас как звать?
Мейер, отец которого в припадке веселости дал ему еще и имя Мейер, поспешил ответить:
– Давайте-ка лучше оставим имена в покое, мистер Квентин. Мы хотели только задать вам несколько вопросов о том, что произошло на прошлой неделе там, внизу. Хорошо?
– Итальяшка, которого пристрелили, вы это хотите сказать? – спросил Квентин. – Ну и что? Я ведь даже его не знаю.
– А откуда вы взяли, что он итальянец?
– Прочитал в газетах. – Он повернулся к Мейеру: – Вы можете мне сказать, что такого особенного в имени Стэн Квентин?
– Расскажите нам о дне убийства.
– А сказать-то нечего. Ну, выстрелили в него там внизу, вот и все.
– Стреляли с этой платформы, мистер Квентин, – сказал Мейер. – Если это докажут, то обвинить могут вас.
– Смешно, – ответил Квентин.
– А почему бы и нет?
– Почему нет? Я вот вашу бляху не могу толком разглядеть с двух метров, как же вы хотите, чтобы я застрелил этого парня внизу на улице?
– Вы могли использовать оптический прицел, мистер Квентин.
– Конечно. Я мог бы быть и губернатором штата, почему бы и нет?
– Вы не видели кого-нибудь на платформе с ружьем?
– Скажите, – спросил Квентин, – вы меня совсем не поняли? Я плохо вижу, сечете? Другого такого косоглазого еще поискать.
– А что же вы очки-то не носите? – спросил Карелла.
– С ума сошли! Мне это всю рожу искорежит, – совершенно серьезно ответил Квентин.
– А как же вы видите, какие деньги вам дают? – спросил Мейер.
– Я их прямо к глазам подношу.
– Хорошо, давайте уточним: если бы кто-нибудь пришел сюда с ружьем, вы бы не увидели, что он несет. Так?
– Вам еще разжевать нужно? – возмутился Квентин.
– Лучше скажите, мистер Квентин, у вас есть расписание поездов? – спросил Мейер.
– В метро не вывешивают расписания. Должны бы знать.
– Конечно, знаю. Но разве служащим не выдают расписание? Вы знаете, когда приходят и уходят поезда? Может, вы любезно согласитесь рассказать нам?
– Конечно. Про все поезда, которые сюда приходят?
– Нет, только те, которые приходят и уходят около полудня по направлению к пригороду.
– В будние дни? Около полудня?
– Именно.
– Есть поезд, который приходит в одиннадцать пятьдесят семь и уходит через тридцать секунд. Следующий приходит в двенадцать ноль три.
– А уходит?
– Также примерно через тридцать секунд. Они только открывают двери, чтобы люди успели выйти и войти, и сразу же уезжают. А чего вы хотите? Это же метро, а не Восточный экспресс.
– А ваши уши, мистер Квентин?
– Мои... что?
– Ваши уши? Вы не слышали выстрела около полудня, в тот день, когда был убит мистер Палумбо?
– Это какой день был?
– Первое мая.
– Вы мне число говорите, а я вас про день спрашиваю. Я дни по названиям запоминаю.
– Это был вторник.
– Неделю назад?
– Завтра как раз будет неделя.
– Нет, я не слышал выстрела в день, когда завтра как раз будет неделя.
– Спасибо, мистер Квентин, – сказал Мейер, – ваше содействие было просто драгоценным.
Выйдя на улицу, Мейер спросил Кареллу:
– Ну и?..
– Думаю, парень пользуется глушителем.
– Согласен.
– Здорово это нам помогло, а?
– Да, чертовски здорово.
– Ты знаешь, у меня от этого дела уже голова кругом идет.
– Хочешь кофе?
– Нет, у меня даже аппетит пропал. Мне еще надо повидать лифтера из дома Нордена и ту женщину, которая присутствовала при убийстве Форреста, а потом...
– Пусть ребята сходят.
– Нет, я хочу сам с ними поговорить. Не доверяю полицейским.