– Но?
– Я в тебе ошибалась.
На минуту мне становится его жалко. Кажется, словно грустное выражение лица Сотни – настоящее, искреннее. Вот только если быть такой сердобольной на самом деле, то лучше всех бродячих котов домой тащить, а не прощать бывших.
Подхожу к стойке, чтобы забрать свой заказ, но Дима идёт за мной по пятам, а следом за ним и Ян. Ещё прикидываются злейшими врагами. Вон какая синхронная братская поддержка.
– Я заплачу, – Дима протягивает банковскую карту к терминалу.
Ловит мой грозный взгляд, но остановить его уже не успеваю. Недовольно сжимаю губы.
– Слышь, Робин Гуд, может хватит? – сердито спрашиваю.
– Что хватит? Я не могу заплатить за свою девушку?
Действительно, шоу.
Благо, в кофейне нет никого, кроме нас и сотрудницы с бейджиком «Аврора Жарова». Всё равно стыдно. Устроили представление.
– Ребят, давайте на улице, – слышу голос девушки. – Всех посетителей разогнали.
– Жарова, остынь, – тормозит её Ян. – Нет никого, скоро закрытие.
Так эти двое знакомы? Интересненько.
Но меня это, признаться, мало волнует. Хочу уйти и желательно в гордом одиночестве. Жутко устала. И от Димы, и от Яна. Вообще от всего вместе.
Молча выхожу на улицу. Уже стемнело, с неба льёт противный питерский дождь. Все прохожие с зонтиками. Предусмотрительно. В отличие, от меня. Хотя каждый второй коренной петербуржец предпочитает ходить без зонта.
– Савельева! – догоняет меня Дима и хватает под локоть. – Куда намылилась? Давай в машину.
– Спасибо, – сдержанно улыбнулась в ответ. – С вами я не поеду.
– С ума сошла? – почему-то злится.
Действительно, я ведь должна лужицей у его ног растечься только потому, что он объявил меня своей девушкой практически тет-а-тет.
У-у-у, у меня зла никакого не хватает!
Хочу задушить его. Без шуток.
– Да как скажешь, Дим.
Смело вышла под дождь, но и промокнуть толком не успела, как меня сгребли в охапку и запихнули в стоящую возле кофейни чёрную спортивную машину.
Беспредел!
Дима туго пристёгивает меня ремнём безопасности, делая это слишком сексуально. Откровенные картинки, как калейдоскоп замелькали перед глазами.
Ну с моими грехами мы всё решили. Развратная дева.
Летим по шоссе с недопустимой скоростью. Что-то мне подсказывает – кому-то грозит не хиленький штраф за превышение.
– Вернёшься ко мне, – припечатал одним предложением.
Простите… но что?
– Немного ли вы на себя берёте, Дмитрий Сергеевич? – усмехнулась.
– Какого хрена ты вообще ушла, Маша?
– Поэтому и ушла, – огрызнулась, скрестив руки на груди.
– Я твои мысли не читаю. Что не так?
– Ты дебил или действительно не понимаешь? – со всей дури стукнула его кулаком по плечу. – Кончай прикидываться.
В самый последний момент войдя в поворот, Сотня паркуется в нашем дворе.
Сердце бьётся, как сумасшедшее. Адреналин переполняет кровь. Между нами ток. Вся атмосфера накалилась до невозможного предела, вот-вот и начнём метать огненные молнии.
Боже, как я его хочу…
Дрожащими руками отстёгиваю ремень безопасности, касаюсь ручки, но не успеваю сделать ровным счётом ничего.
Дима хватает меня за талию и каким-то невероятным образом усаживает к себе на колени.
Я в совершенно бесстыдной позе с задранной юбкой.
Его глаза горят порочным огнём.
Он готов сжечь меня и, кажется, я совсем не против превратиться в пепел в руках Димы.
Чёрт возьми!
Бастионы скоро падут.
Глава 37 – Бонни и Клайд
Маша
Честно признаться, я пока не поняла, чего хочу больше – убить его или заняться с ним сексом.
Это вообще нормально?
Вполне. Примитивная реакция на парня, который косячит так, будто бессмертный, но при этом он слишком притягательный.
Обыкновенный засранец.
Но, кажется, про это слово рядом с Димой Сотниковым стоит забыть. С ним не может быть нормально, просто, адекватно. Да я и сама далеко не тихая гавань. Мы, как две бушующие стихии, сметающие всё на своём пути. Останется ли кто-то в живых?
Маловероятно.
Не чувствую ничего, кроме его губ. Погружаюсь в него, как в огненную лавину. Полыхаю.
Дикое и невозможное безумие. Я Везувий, а он моя лава.
Пьём друг друга жадно и торопливо, буто осталось всего несколько секунд до часа «Х». Губы кусают, языки с искрами сплетаются, кружа в стремительном и жарком танце.
Все мысли разом выбило, как пробки от перенапряжения. Не осталось ничего, кроме нас двоих в тёмном салоне автомобиля. Руки Димы решительно скользнули под джемпер, нагло скользя всё выше и выше. Переходит пределы допустимого и знает, что победит.