Сейчас мы обе надели розовые очки и наслаждалась. Мама с отцом, а я с Сотниковым.
Есть особая магическая прелесть в наших отношениях с Димой. Чем дольше не оставались наедине – тем ярче и жарче проходили наши встречи.
Скучали, изнывали, полыхали ревностью.
Вокруг Сотни всегда крутилось много девушек.
Ну, конечно. Красивый, сексуальный, умный и смешной, а ещё лучший нападающий университетской футбольной команды. Даже не будь он мажором, то на него бы всё равно вешались поклонницы. И да, это всё один парень, а не десять.
Не представляла, как можно злиться настолько сильно из-за того, в каком количестве МОЕГО ДИМУ окружают девицы. Регина Филатова далеко не первая и уж тем более, не последняя.
Хотя над тем её появлением у него в квартире мы оба долго смеялись.
На лицо оказался сговор двух известных нам подлых лиц.
Ян, очевидно, просто хотел подгадить брату, а Регина… ну, а с ней всё понятно. Пиявка присосалась намертво. Это нам сам Сотников-младший рассказал. По «доброте душевной».
Как рассказал? Скажем, сболтнул в порыве необузданной ярости. После того, как Дима угнал его тачку. Ох, знал бы он чем мы там занимались…
Сотня отгонял от меня всех парней, включая своего младшего братца.
В универе мы перебрасывались пылкими и многозначительными взглядами, почти испепеляя друг друга. Незаметно переписывались. Сообщения Димы – бесконечно горячие и порочные, всегда вгоняющие меня в краску.
Иногда я ему специально долго-долго не отвечала, чтобы немного побесить. А он мне мстил – сладко, беспощадно и жарко.
Очень жарко!
Но, помимо всего прочего, у нас последний курс. Выпуск не за горами.
Сплошные курсовые, преддипломная подготовка. У Сотникова – работа на моего отца, а у меня – практика в журнале. Это помимо стандартных лекций, подготовительных занятий и факультативов, Диминого футбола и моей постоянной загруженности в студенческой газете. А ещё друзья и родители.
Хотя с этим уже попроще.
Как и сказала, у Князевой и Тарасова была своя собственная лав-стори.
Сначала Ник плотно и упорно добивался мою подругу. И, как следствие, в конце концов, достиг своей цели, чёртов танк.
Конечно, мне это не нравилось.
Мира нежная, ранимая, доверчивая и влюблённая в него по уши. Не смогла забыть этого бабника, попала в очередной раз в его коварные сети. Но разве я могла помешать или остановить лучшую подругу?
Нет.
Лезть в чужие отношения – плохая идея. Просто отвратительная.
Только сказала Мире, что она фантастическая дура и дала ясно понять, как ко всему этому отношусь. Кто, если не я скажет ей правду? Друзья на то и друзья, чтобы не петь ванильные дифирамбы. Они помогают друг другу и поддерживают несмотря ни на что.
Несмотря на всё, я надеялась на новую улучшенную версию Никиты Тарасова. Того парня, который сделает мою лучшую подругу самой счастливой. Но я не верю в сказки. Могу сказать одно – если Мира проронит хоть одну слезинку, то я лично сломаю ему нос.
Мира сверкала, будто хэллоуинская тыква рядом с ним, заменяя свет сотен прожекторов. Без умолку рассказывала, как им хорошо вместе.
Может быть, поэтому мне было так стыдно перед Мирославой. За то, что сама скрывала наши с Димой отношения от неё. Я хотела рассказать, но почему-то всё не могла набраться смелости, решиться.
Ну вот трусиха я.
Она догадывалась. Нельзя не заметить, как мы с Димой смотрим друг на друга и где постоянно пропадаем. Впрочем, учитывая, сколько времени Ник и Мира проводят вместе, то им вообще ни до кого. До фонаря.
Региночка Филатова, наша безотказная пластмассовая кукла, удумала ставить палки в колёса даже Князевой. Попробуй разберись, кто ей там нужен – Дима Сотников, Никита Тарасов или Петя Васечкин с соседней параллели. Может быть вообще все сразу. Просто девочка жадная и делиться ни с кем мальчиками не хочет.
Бедные мальчики…
Дима жутко ревновал меня к Яну. Порой напоминал собой жадного медвежонка, который прячет свой горшочек с мёдом.
До сих пор не знаю, что там произошло между ними, но Сотников-младший не уставал пакостить всякий раз, когда оказывался поблизости. Прямо любопытно из-за чего весь сыр-бор. Просто так родные братья кровными врагами не становятся.
Чувства закружили в бесконечном калейдоскопе приятных и сладких моментов, романтики и страсти. Казалось, я должна была это остановить.
Прекратить погружаться в него без всякой страховки, потому что ещё чуть-чуть и выбраться живой уже не смогу. Он не оставит мне шансов.