— Бросай всё, Каркун, пошли с нами. И Немой тоже. Пошли.
Предыдущая ночь была очень длинной, и я успел об этом подумать.
— Не могу, Ворон. Капитану ведь придётся остаться на своём месте, даже если он этого и не хочет. Гвардии придётся остаться. А я в Гвардии. Я слишком стар, чтобы убегать из дому. Мы с тобой будем бороться за одно дело, но свой вклад я внесу, оставшись в семье.
— Давай же, Каркун. Эта толпа наёмных головорезов…
— Но-о! Полегче.
Я сказал это резче, чем хотел. Ворон осёкся.
— Помнишь ту ночь в Лордах, — сказал я, перед тем, как мы пошли за Шелест? Когда я читал из Анналов? Ты что сказал мне?
Несколько секунд он молчал.
— Да. Тогда ты заставил меня почувствовать, что значит быть членом Чёрной Гвардии. Может, я и не понимаю этого, но тогда я действительно почувствовал.
— Спасибо.
Я достал из багажа ещё один свёрток. Это для Душечки.
— Поговори с ним немного, а? У меня тут есть для неё подарочек.
Он посмотрел на меня, потом кивнул. Я отвернулся, чтобы мои слёзы были не так заметны. Попрощавшись с девочкой и насладившись её радостью от моего скромного подарка, я отошёл к обочине дороги и быстро и тихонько всплакнул. Немой с Вороном притворились слепыми.
Мне будет не хватать Душечки. И я никогда не перестану за неё тревожиться. Она — любимая, совершенная, всегда счастливая. Воспоминания о той деревне оставили её в покое. Но впереди была встреча с самым ужасным врагом, какого только можно себе представить. Мы все этого боялись.
Я поднялся, вытер остатки слёз и отозвал Ворона в сторонку.
— Мне не известны твои планы. И я не хочу их знать. Но на всякий случай тебе надо кое-что знать. Когда мы с Леди поймали Ловца Душ, у него оказался целый тюк тех бумаг, которые мы откопали в лагере Шелест. Он так и не передал их ей. А она не знает об их существовании. — Я рассказал ему, где их можно найти. — Я съезжу туда через пару недель. Если они ещё там, я попробую в них разобраться.
Когда он посмотрел на меня, лицо его было холодным и непроницаемым. Он думал о том, что ещё одна встреча с Глазом подпишет мой смертный приговор. Но он ничего не сказал.
— Спасибо, Каркун. Если я когда-нибудь окажусь там, то я этим займусь.
— Ладно. Немой, ты готов?
Немой кивнул.
— Душечка, иди сюда. — Я крепко её обнял. — Не обижай Ворона.
Я снял амулет Одноглазого и надел его Душечке на руку.
— Если близко окажется кто-нибудь из Поверженных, — сказал я Ворону, — она это почувствует. Не знаю как, но это действует. Удачи.
— Ладно.
Всё ещё в раздумье, он стоял и смотрел, как мы садимся на лошадей. Он неуверенно приподнял руку.
— Поехали домой, — сказал я Немому, и мы двинулись.
Ни один из нас не обернулся.
Этой встречи никогда не было. Потому что Ворон со своей сироткой погибли у ворот Амулета.
Назад, к Гвардии. К делу. Ко всей предстоящей веренице годов, к моим Анналам. К страху.
До возвращения кометы тридцать семь лет. Видение было ложным. Мне никогда столько не прожить. Ведь так?
