— Курю конечно. Нынче жизнь такая нервная — не курить грешно. Я так люблю расслабляться. Реально помогает, — Чес покачал головой и ухмыльнулся. — А ты куришь?
— Да, — просто ответил Креймер, почесав за затылком. — Недавно, правда, но очень активно. А как давно ты начала курить?
— Лет с пятнадцати или даже с четырнадцати. Но это уже поздно — мои подружки и с двенадцати начинали. И не только курить… — Рокси многозначительно на него глянула, наконец вернув себе руку и скрестив их на груди.
— Хм… — Креймер ощутил на своих губах лукавую улыбку. — А ну-ка закури. Мне хочется кое-что сделать…
Роксана удивлённо поглядела на него, кокетливо повела головкой и достала из кармашка дешёвую (Чес уже знал толк в этом) пачку с сигаретами и зажигалку. Чиркнув огоньком, девушка поднесла его к концу сигаретки и в следующую секунду сладко задымила. Он вновь позавидовал наслаждению, с которым она курила; ему ещё казалось, что он курит надрывно и тяжко, будто это какая его обязанность. А может, это сейчас и действительно так… Но Чес ни о чём не задумывался — лишь достал свою сигарету и положил в рот.
— Какие дорогие… ты богатенький мальчик! Но чего ты хочешь?.. — девушка выдохнула облачко дыма и пристально глянула на него. Креймер усмехнулся, слегка нагнувшись к ней, и взял её за подбородок, притянув к себе. Рокси издала удивлённый возглас, но позволила Чесу делать всё, что он пожелает. И тот пользовался этим вовсю; как и когда-то это делал с ним кто-то другой, он коснулся концом своей сигареты её и стал ждать несколько секунд, пытаясь отыскать в них ту самую особенность, как и в прошлый раз. Хищные глаза девушки смотрели на него, её грудь упруго вздымалась, чем-то вкусным запахло ещё сильнее, как сильнее и стало желание трахнуть эту девицу у самого Креймера; но того самого чувства, какого-то особенного и нежного, в душе отнюдь не возникло — лишь от пародии на него стало как-то тошно и противно. Чес отстранился от Рокси — его сигарета затлела, — но вдыхать дым не стал. Будто медным ковшом его ударило или холодной водой окатило, однако вдруг стало жутко и неприятно от понимания, что курить он будет так, без Джона, не как привычно, что испортит десятую затяжку этой порочной девушкой и гадким клубом. Да и не было того приятного оцепенения в теле, когда и секунды растягивались в неизвестно что, и хотелось навсегда запомнить те ощущения!.. Ровно ничего, никакого удовольствия, хотя перед ним и была абсолютно сексуальная девушка, которую редкий парень не захотел бы поиметь.
Креймер ещё не вдыхал, будто глубоко задумавшись, хотя кислород постепенно кончался, а разумно мыслить в таком запущенном состоянии он явно не мог. Он чувствовал, что готов даже задохнуться, но не вдыхать дым десятой затяжки, проведённой не с Джоном. Это казалось ему чем-то похожим на предательство, как бы глупо это ни звучало. Рокси с каждой секундой изумлённее смотрела на него, ожидая его следующих действий. Чес разрывался между несколькими вариантами того, что бы сделать, но, в силу какой-то оставшейся капельки разумности и памяти в его пьяной голове, он мигом выбросил сигарету куда-то в сторону и, резко встав, обошёл стол; оказавшись над Роксаной, он резко выхватил сигарету и у неё изо рта и тоже выбросил, в следующее же мгновение припав губами к её пухлым и мягким губкам. Девушка издала что-то наподобие сладкого мычания и податливо двинулась вперёд. Креймер целовал её, схватив за плечи и грубо сжав их, и практически насиловал её рот своим языком (никогда не ожидал от себя такого). Только лишь на секунду он отстранился от неё, но и только лишь затем, чтобы сказать:
— Ты сама знаешь, чего я хочу, детка. — И Рокси успела лишь хищно облизнуться перед тем, как губы Чеса вновь накрыли её собственные. Он и кусал их, и пытался проникнуть глубже, и не позволял девушке делать лишний глоток воздуха, словно мучая её и находя в этом удовольствие. Та лишь мелко вздрагивала, позволяя Креймеру распоряжаться ею, как он пожелает. Собственно, это было её жизненным кредо, хотя Чес и не догадывался. Да тот вообще теперь думал явно не о том: его переполняло неимоверное желание. И он знал, что, не достигнув задуманного им, не уйдёт сегодня отсюда. Где-то внизу живота начала бешено пульсировать кровь, той нескончаемой энергии стало теперь в два раза больше, а девушка в его руках, кажется, вовремя начинала млеть и становиться мягкой, словно ручной. В тот момент он отдал себя полностью на попечение своих диких желаний.
— Пойдём же, скорее!.. — нарочито сдавленно прошептала она, оторвавшись от его губ и томно заглядывая в его глаза. Чес кивнул, мало чего соображая; Рокси же взяла эту часть дела на себя, легко вскочив со стула и взяв его за руку. Она поволокла его сквозь гряды столов и стульев; Креймер не понимал, что на них смотрят удивлённо и немного насмешливо, а также не заметил той ядовитой улыбки, которою одарила его спутница бармена за стойкой; он лишь видел её прекрасное свежее личико, колыхающуюся грудь, манящие губы и явно лишние обтягивающие латексные штаны. Рокси куда-то вела его, и он подчинялся, позволив ей отвести его на лестницу, а после в какой-то коридор, потом слегка грязная, порядочно обшарпанная дверь и следом — небольшая комнатушка, залитая серым светом из окна и неопрятно убранная. Креймеру не было нужды её рассматривать, он лишь оглянул её мельком единственно для того чтобы отыскать в ней кровать. А найдя эту горизонтальную, наскоро заправленную желтоватыми покрывалами поверхность, Чес уже не мог остановиться.
Загадочность Роксаны пропала в следующую же секунду, когда Чес рьяно начал сдирать с неё лёгкую одёжку. Но, будучи ещё наполовину раздетой, девушка, когда Креймер нагнулся, чтобы поцеловать её, положила на его губы палец и тихо проговорила:
— Не так быстро, парень… Ты же не хочешь оставить такую красивую девушку, как я, без должного ей награждения? Я заберу лишь вот это и возьму, сколько нужно, хорошо? — её тоненькая ручка ловко забралась в его карман, по пути как бы невзначай задев горящий огнём орган, и вытащила маленький кошелёк, положив его потом на тумбочку рядом. — А я сделаю так, чтобы тебе было хорошо и ничего не горело. Ты можешь верить мне: в постели я профессионал.
Чес вообще не понял, о чём говорила сейчас Рокси, а лишь безумным согласным взглядом отреагировал на её последние слова. Он вновь накинулся на неё, стягивая последние остатки одежды как с себя, так и с неё. Всё, что было дальше, представлялось ему смутным, хотя и приятным сном; как они только не барахтались на этой утлой кроватке, пару раз даже свалились с неё. Хохот, страстный шёпот, ласковые, хотя в чём-то ненатуральные прикосновения заставляли Креймера задумываться, почему же он раньше не видел всего этого в своей жизни, почему болтался, как какой-нибудь отход, в грубости и сарказме, с какой-то едва заметной надеждой внутри себя, которой, впрочем, так и не удалось сбыться. Эта праздность, что сейчас так рьяно поглощала его, была спасительным кругом; Чес не догадался, что скорее обманчивым, а не спасительным был этот круг, но да разве это те мысли, когда между ног пристроилась сексуальная блондинка и явно не на пару минут?
Креймер откидывал голову, закусывал губу и даже впал в будто бы какое меланхоличное состояние, когда явь смешивалась со сном, а из-за ударившего алкоголя в голову нельзя было точно понять, что есть что. Его мотало из стороны в сторону, хотелось лезть на стену от того, как было приятно; ему казалось, что скоро он сойдёт с ума. Ну, или попросту кончит. Однако на пару мгновений Чес будто бы окунулся в свой какой-то похожий на реальность сон и с удивлением заметил, что блондинка стала принимать столь знакомые, но никак не вспоминающиеся черты лица. Точнее, их не хотелось вспоминать в такое время, а это две разные вещи. Однако он, почувствовав, что может совладать со сном, быстро-быстро рассеял их, вновь наслаждаясь сосредоточенным личиком девушки. Он просто понял, что сейчас не место глупым воспоминаниям о ком-то. А особенно в таком виде — от этого становилось жгуче стыдно, как никогда.
Если честно, Креймер не помнил в точности происходящее, лишь запомнил, что его нехило так унесло в далёкие дали, ибо кричал он что-то глупое и вообще смешное. Единственное ощущение, которое запомнилось на несколько часов вперёд, это то, что было до безумия, до зависти, до пульсирования крови в голове приятно. Правда, всё время что-то мешало полностью расслабиться — в основном, какие-то дурацкие мысли, из-за которых вдруг становилось будто стыдно и даже неприятно. Но Чес их откидывал, хотя и с трудом, потому что понимал: сейчас ему время дано для другого.