Не пришлось заморачиваться и с поиском туалетов. Никогда ранее принцу не приходилось облегчаться в таких непритязательных условиях, но в данных обстоятельствах выбирать не приходилось, мочевой пузырь дороже соблюдения каких-то оскорблений правил цивилизации. Тем более что те три раза, когда он останавливался по нужде, его никто не подгонял и подлые осы не свирепствовали.
Где-то в конце пути пришлось пройти несколько странный тест. В небольшом тоннельном расширении дорогу преградила рычащая, роняющая слюну с оскаленной пасти собака. По сути, животное такой величины не составило бы труда прибить ударом прутка, а то и ботинка, но землянин не стал форсировать собственную атаку. Принял резко влево и там проскочил между торчащим из земли камнем и стеной. Как ни странно, собака за ним следом не бросилась, а он, оглянувшись назад, увидел в небольшом углублении изо мха некое подобие лёжки, в которой виднелись головы нескольких щенков.
Ерунда полная, но некое удовлетворение в сознании проскочило. Мол, пусть живёт. Как-никак – собака друг человека. Хотя по большому счёту Фредди не особо жаловал котов с собаками в быту, возле человека. Считал, что они должны жить на природе, в полной свободе и гармонии с естеством, а не ютиться в «скотских» условиях рядом с человеком.
После этого только и пришлось проскочить, преодолеть несколько препятствий и добраться до последнего белого цилиндра. Почему последнего? Да по причине совершенно иного сияния за последней створкой. Ну и не лечили здесь совершенно, не давали прохлаждаться в отдыхе (так показалось!). Только сняли нужные параметры с тела, зачем-то потрясли его с минуту, да и выпустили наружу.
Сцена 5
Снаружи оказалась внушительная, ярко освещённая пещера, линия с десятком номеров вдоль неё, и, конечно же, злобно посматривающий на вываливающихся солдат Эйро Сенато́р. Несколько удивлял факт, что все выбрались из цилиндров чуть ли не единовременно. Интервал между прошедшими тесты мужчинами составил не более минуты. Но задуматься на эту тему было некогда. Опять крик на самых высоких нотах:
– Построиться в шеренгу! Быстрей! По своим номерам! Оправиться! Что за мерзкий вид? Вижу, что даже считать не все толком умеют! А уж до чего грязные и мерзкие у вас рожи, остолопы! Вы бы только на себя посмотрели со стороны! Ха-ха-ха! Уроды!
Увидеть каждому самого себя в лицо не получалось, зеркала отсутствовали, но, глядя друг на друга, и в самом деле хотелось рассмеяться. Если бы не было так грустно, больно, печально и… голодно. Неизвестно, как у остальных, но Фредерика терзало такое чувство, словно он не ел суток двое, а не пил – все пять. Настолько в горле пересохло от жажды и настолько громко урчал пустой желудок.
Подобные трудности были у всех. Он это понял по измученным лицам остальных принцев и по их попыткам хоть как-то смочить языком пересохшие губы. Получалось, что тестовые тоннели не только обескровливали свои жертвы, но и все жизненные соки из них вытягивали.
А тут ещё и мучитель, прохаживаясь вдоль строя, кричал прямо в лицо различные оскорбления, да ещё и насмехался при этом:
– Первый! А ведь тебе перекрашенные в глинистый цвет бакенбарды очень идут! Стоять, не двигаться! Команда оправиться была раньше! А ты, старый пердун, чего дышишь, словно на тебе кто-то катался? – Второй попытался что-то вякнуть в ответ, да успел только рот открыть. – Молчать! На риторические вопросы отвечать не следует! О! А вот и наш непослушный недоделок. – Он притормозил возле Третьего. – Вижу, что тебя в твоей империи совсем народ разбаловал, ни разу достойную революцию не устроил, чтобы тебе пришлось по подвалам прятаться да от пауков отмахиваться. И сопли подотри! Урод…!
Четвёртого он назвал молокососом, который и комара без нянек на собственной щеке не прихлопнет. Молодой парень и не попытался оспорить такое обидное утверждение, выглядел он хуже всех, форма свисала с него клочьями, открывая посиневшее, исцарапанное тело. Хотя само тело просматривалось отменными спортивными формами.
На Пятого полетели обидные, вульгарные словечки: «экстрасенс недоделанный – на горшке сделанный!», «да такого колдуна – все имели с бодуна!» и «наш штатный садомазохист-неудачник». Похоже, самому озлобленному принцу, мнящему себя колдуном, и в тестовых тоннелях не удалось избавиться от насылаемой на него боли.
Досталось и Шестому унижений, несмотря на его отменную физическую подготовку и несомненно все пробивающую, сокрушительную мощь. Сержант его обозвал тупым, примитивным, наивным слюнтяем, который толком не разбирается в обстановке и только умеет, что бегать со штангой по горам да кормить своим безразмерным телом голодных птичек. Похоже, самому сильному воину в десятке не хватало капельки цинизма, моральной стойкости да более чёткого осознания действительности.