– Я очень сожалею. Я не хотел… я не думал… Его душил смех.
– Бандит! Бандит! – причитал Дюво слабым голосом.
– Господи! – вопила мадемуазель Кугельман. – Что случилось? Что с вами? Вы отдаете себе отчет? Инвалида войны? Я все скажу господину Ламуру. Он узнает все.
– Господин Ламур ничего уже не узнает, – заявил Треффэ. – Его пустая башка набита дерьмом.
– Я все слышал, Треффэ, – сказал неожиданно появившейся Ламур.
– Господин Ламур, я на вас положил…
– Вы больны!
– Я дам вам по морде!
Господин Ламур, весь красный, выпятил вперед свой живот. Он был маленького роста. Молодой человек подошел к своему шефу, спрашивая себя, куда лучше ударить. Директор стоял прямо и торжественно, не желая отступать под восхищенным взглядом мадемуазель Кугельман. Дюво распластался во весь рост на полу, чтобы не принимать участия в драке: он притворился, что ему плохо. Треффэ легонько ударил по красной щеке директора и вышел на улицу, хлопнув дверью.
– Я давно уже все понял, но я хотел дать ему шанс, – заявил Ламур, протирая стекла своих очков, запотевшие от страха. – Этот парень – ничтожество. Он полный ноль.
Треффэ сел в свой «ситроен», закрыл дверцу, опустил стекло и выругался. Затем посмотрел на часы. Десять часов восемь минут. Он взял направление к Орлеанским воротам. Приехав в Париж, повернул на восток, к Данфер–Рошро, пересек улицу Гобелен и припарковался неподалеку от университета, избегая внимания многочисленных полицейских, толпившихся около зданий с винтовками на плече и касками в руке.
В пивном баре на бульваре Сен–Марсель его ждали за стойкой Буэнвентура и Эполар. Треффэ вошел в бар и присоединился к ним.
– Рюмку «Мюскаде», – сказал бармену преподаватель философии.
– Без двадцати одиннадцать, – сообщил Эполар, – Мы были на месте. Каждые полчаса пребывает новая группа. Лучше подождать до одиннадцати. Ты принес халаты?
– Да.
– А свинец?
– Да. В багажнике, вместе с халатами.
– Ты далеко отсюда остановился?
– В ста метрах.
– Хорошо.
Все трое выпили.
– Повторите, – велел бармену Эполар.
– Мне странно видеть тебя здесь, – сказал Треффэ бывшему террористу.
– Почему?
Треффэ неопределенно пожал плечами. Рюмки снова были наполнены.
– Разница между нами вот в чем, – пояснил Буэнвентура: – Эполар здесь, с нами, потому что не верит больше в революцию, в то время как мы здесь, с ним, потому что верим в нее. Эполар действует от отчаяния.
– Заткни свою глотку, – попросил бывший террорист благодушным тоном.
– Десять сорок пять, – отметил Треффэ.
Они снова выпили. Эполар расплатился. Все трое вышли из бара и боковыми улочками подошли к «ситроену». Нагнувшись над задним сиденьем, Треффэ вынул из багажника три белых халата. Они сняли в машине плащи и пальто, надели халаты и снова вышли. Треффэ держал в руке черный кожаный портфель респектабельного вида, в котором находилось четыре свинцовых бруска. Мужчины вернулись переулками на бульвар Сен–Марсель, который находился почти напротив Центра диагностики туберкулеза. Одна группа полицейских в форме только что вошла в здание, другая вышла из него.
– Ровно одиннадцать, – сказал Эполар. – Не торопитесь. Дайте им раздеться.
Никто не остановил их ни при входе в диспансер, ни в холле. Они шли с уверенным видом людей, знающих, куда идут. Казалось, они были поглощены профессиональными разговорами.
– … при такой скорости реакции оседания эритроцитов, – говорил Эполар, – невозможно что–нибудь найти…
Навстречу им шли два человека в белых халатах, рыжеволосая женщина и черноволосый мужчина, едва взглянувшие на них.
Мужчины прошли холл, и не колеблясь, толкнули двустворчатую дверь. Они оказались в длинной комнате, напоминающей вокзальный коридор, с рядами окон с левой и правой сторон и кабинками для раздевания, из которых доносились шорох одежды, бряцание ремней, кряхтенье тучных людей. Оставшись в одних кальсонах, полицейские выходили из кабин и направлялись на медицинский осмотр. Полицейская форма с ремнем и оружием оставалась лежать на табурете или висеть на вешалке.
Эполар вошел в пустую кабину. Треффэ тут же открыл свой портфель и протянул ему свинцовый брусок. Эполар взял его и прикрыл за собой дверь в кабинку. Треффэ и Буэнвентура направились к другим кабинкам.
Эполар открыл кобуру полицейского, вынул оттуда автоматический пистолет «вальтер», сунул в свой карман и вложил на его место брусок. Затем закрыл кобуру. С привычным весом на поясе полицейский не скоро обнаружит исчезновение пистолета, вероятнее всего, к окончанию своего дежурства.