Я точно рассчитал свой прыжок. Этот хмырь еще не был Знаком с моей реакцией. Он попытался отпрыгнуть назад, но я уже схватил его и, затащив в комнату, пинком захлопнул дверь.
— Дай сюда газету!
Его жена не двинулась с места. Она смотрела на меня полными ужаса глазами, прижав руки к тяжело вздымающейся груди.
— Дай… — повторил я, глядя на нее.
Она подняла газету с пола и протянула мне. Я сунул ее в карман.
— А теперь — шнурок от занавесок.
Она молча повиновалась и сорвала с окна тонкую крученую бечевку. Мулат не протестовал. Он был ни жив ни мертв от страха. Я сунул ему под нос кулак.
— Смотри, — сказал я, — говорят, что вот так я убил женщину.
Челюсть у него легонько хрустнула, и он обмяк у меня на руках. Я бил левой, не сильно. На сей раз я был в этом уверен. Я чувствовал, что сердце у него бьется.
— Не бойся, — сказал я его жене.
— Я не боюсь, — ответила она. — Я сделала то, что должна была сделать.
Я связал мулату руки и затолкал его под кровать.
— Я уйду, — сказал я. — Прочитаю, что там написали, и уйду.
На этот раз я был спокоен и хладнокровен, и руки у меня не дрожали, когда я разворачивал газету. Там был напечатан отчет о допросах свидетелей. Они все изображали меня опасным сумасшедшим. И все твердили, что я негр.
Под отчетом была заметка о Шейле. Она поручала вести свои дела адвокату и подала на развод.
Я перечитал заметку дважды. Крошечная заметулька, не было даже фотографии. Пожалели места.
Я долго стоял и думал. И жена мулата тоже стояла не шевелясь. И муж ее под кроватью лежал тихо.
Потом мулатка подошла ко мне.
— Хотите поесть на дорогу?
Шейла. Те две ночи. Энн, Салли, Рози. Я не трогал женщин уже четыре дня. Я вспомнил Мюриель, ее тело в нейлоновой ночной рубашке.
— Нет, — сказал я. — Кусок в горло не лезет.
Она заметила, как я взглянул на нее, и ничего не сказала. Просто стояла рядом. Грудь ее взволнованно вздымалась.
Я взял ее тут же, на железной кровати, не раздеваясь. Она ни единым движением не помешала мне. Мною овладело невероятное желание, и мне показалось, что прошел целый век, прежде чем с мулатки сошло ее оцепенение.
Ее живот ласкал и обжигал меня, как горячий источник, тело плавно раскачивалось, ладони скользили у меня по спине. Потом она прижалась ко мне так, будто хотела, чтобы я пронзил ее насквозь, и заскулила по-звериному, тихо и жалобно.
25
Мы долго лежали рядом, и она не пыталась отодвинуться от меня. Ее платье высоко задралось, и я машинально гладил ее крепкий живот. Потом я услышал стон и возню под кроватью, ее муж пришел в себя. Я встал. Слегка привел в порядок свою одежду и проверил, не ослабли ли у мулата веревки. Похоже, все было нормально. Его жена тоже поднялась.
— Теперь вам нужно уходить, — сказала она. — Вы должны уйти.
— И куда прикажешь мне идти?
— Нас вы как-то нашли, — пробормотала она. — Найдете кого-нибудь еще…
— Это меня найдут, — сказал я. — Меня разыскивают по всему городу. Я и шага не успею сделать, как меня опознают.
— Я не могу вас оставить, — почти шепотом сказала она.
Мулат все сильнее ворочался под кроватью. Я нагнулся и вытащил его оттуда.
— Куда его можно запихнуть? — спросил я.
Она посмотрела на меня, ничего не сказала, но того, что она прочла в моих глазах, по-моему, ей было достаточно. Она медленно повернулась, открыла дверь и пошла к лестнице. Мы спустились на второй этаж. Никого из постояльцев не было видно. В доме было очень тихо.
Она завела меня в маленькую комнатушку, из нее выходила еще одна дверь, которую она и отперла. Здесь у них была кухня, изрядно запущенная, с большой раковиной, под которой был шкаф, заваленный всяким мусором, старыми щетками, консервными банками и тряпьем.
Я скрутил из тряпки кляп, не очень туго завязал мулату пасть, утрамбовал парнем барахло и, убедившись, что у него есть щелка, чтобы дышать, закрыл дверцы шкафа.
Из-под раковины послышалось кряхтение: бедняга, должно быть, пытался поудобнее устроиться.
Хозяйка, наблюдавшая за происходящим, как будто вновь оцепенела.
— Эй, — окликнул я ее. — Ты слышишь меня?
Она кивнула.
— Сейчас пойдешь, куда я тебе скажу. Спросишь там, где найти миссис Паркер. Шейлу Паркер. Это моя жена.
Она вновь кивнула, давая понять, что одобряет мою идею.
— Если она переехала, постараешься выяснить, куда и где находится ребенок.
— Сын?
К горлу у меня подступил комок, и тут уж мне пришлось красноречиво кивать.
Мы помолчали.
— Потом я уйду, — сказал я. — Но… я хочу прежде все выяснить.
Я назвал ей адрес, объяснил, как туда быстрее добраться. Она тихо вышла из кухни, прикрыв за собой дверь в коридор.
Я огляделся. Не без труда отыскал кусок мыла и бритву и перед слишком маленьким зеркалом как мог привел себя в порядок. В леднике нашлось кое-что съедобное.
Куда как кстати.
26
Мулатка вернулась, когда совсем стемнело. Я обосновался в ее комнате и изредка поднимался с кровати, чтобы проверить, не слишком ли скучает мой приятель в своем шкафу.
Мне было приятно вновь увидеть ее, хотя я со страхом ждал, что она мне скажет.
Она вошла в дом. Я слышал, как она прошла через комнатку, заглянула на кухню и, вернувшись к себе, ничуть не удивилась, увидев меня на кровати.
— Она уехала… — сказала она. — Живет в отеле «Уэлком»… Это не очень далеко. А ребенок у ее матери. С вашей женой все в порядке. Она думает скоро вернуться домой, дня через два-три. А то и раньше.
— Ты с ней говорила? — спросил я.
— Горничные из отеля сказали.
— А они откуда знают?
Она невесело улыбнулась:
— Слышали. Она говорила об этом с одним полицейским. Купер его зовут. Он все время крутится около нее. В отеле над ним все потешаются. Он краснеет, как девушка. Это маленький отель.
— За ней следят? — спросил я.
— Там есть полицейские. Но не так чтобы много. Это только по газетам большое дело. А всего лишь убиты какой-то негр и шлюха; ни полицию, ни людей такие дела особенно не волнуют. Газетам это интересно: убита, изнасилована. Суду будет интересно. А людей ничего не трогает.
— С чего ты вдруг заговорила о суде? — оборвал я ее.
— Вы же делаете глупости из-за этой женщины. У вас было время, чтобы уехать подальше, спрятаться, а вы дали им время расставить сети. Теперь они ждут, когда вы в них попадетесь.
Я усмехнулся:
— Они могут сколько угодно ждать, что я встречусь с судьей. Хуже им от этого не будет.
Она начала неторопливо раздеваться.
— Это еще зачем? — не понял я.
— Пора спать, — сказала она, замявшись. — Я подумала, вам показалось бы подозрительным, если бы я легла в другой комнате. Я не собираюсь вас выдавать. Я думаю, вы не опасный человек.
Она прошла мимо меня и легла на кровать.
— Укройся, — сказал я. — Мне больше не хочется.
Она ничего не ответила и залезла под одеяло. Я задернул шторы и включил свет. Мне вдруг стала отвратительна комната и ее запах. Меня тошнило. Нужно было чего-нибудь выпить.
Я пошел в соседнюю комнату — здесь у них был как бы кабинет — и в шкафу нашел полбутылки дешевого рома. Как раз, чтобы уснуть.
Дверь в коридор я запер, ключ сунул в карман.
Многое я бы сейчас отдал за хороший револьвер.
Я принес бутылку в комнату, сел за стол и выпил. Ром был отвратительный.
У меня остался единственный шанс увидеть Шейлу. В ее отеле. Пока она не вернулась домой. Я встал. Сходил проведал мулата. На обратном пути приподнял штору и посмотрел на улицу. За угол сворачивала машина. Я видел ее всего секунду. Это была машина полиции.
Я прижался к стеклу, стараясь разглядеть, вышел ли кто-нибудь из нее. Если да, то они должны были уже подойти к гостинице.
Снизу донесся стук в дверь, зазвонил колокольчик.
В один миг я выскочил в коридор, запер дверь на два оборота и понесся по лестнице на последний этаж… Через чердачное окно я выбрался на крышу. Нельзя было терять ни секунды. Они, разумеется, пойдут искать меня в комнате. Если бы мне удалось отсюда выбраться, то, поторопившись, я бы успел навестить Шейлу.