Патрульные не отставали от Фомина, не сговариваясь, подхватили его с двух сторон под руки и почти понесли к патрульной машине. Отлично, Мирославу туда и надо было. Студент с удивлением отметил, что в руках Милославской была немалая мощь, если она так спокойно приподняла его грешное тело.
Дина со Стасом развернули Фомина лицом к себе и приставили к машине, всем своим видом дав понять, что разговор не окончен.
— Будь добр, твой номер телефона.
Это была не просьба Милославской, это был приказ.
— Только после того, как ты расскажешь, зачем тебе Подлужный, — смело парировал Фомин. — И откуда у тебя ключи от его квартиры?
— Хорошо, если ты так хочешь знать, то он мой двоюродный брат. А ключи мне дала его мама, моя тётя. Она тоже не могла связаться с Ванькой, а потому попросила помочь. Так понятно?
В голосе Дины чувствовалось раздражение. Не хотела она рассказывать такие личные вещи первому встречному.
— Вау! — удивился Фомин. — Интересная история.
— Не ёрничай. Пойми, я работаю, а значит, не могу заняться поиском Ваньки вплотную.
— Прикинь, я тоже не могу, я на практике.
— Значит, тебе плевать на товарища? Хорошо, я тебя услышала.
Дина всерьёз расстроилась и пошла на другую сторону авто, к пассажирскому месту. Она очень хотела помочь своей тёте, но, получается, не могла. Казалось бы, вот она помощь, прямо перед ней, но этот самовлюблённый напыщенный чудак на букву «м» просто отказывается содействовать.
— Стой, — вдруг воскликнул Фомин. — Записывай.
Мирослав продиктовал свой красивый запоминающийся номер, называемый в народе золотым.
— Звони, если соскучишься, — кинул на прощание Мирослав и под удивлённые взгляды прошёл к своему «Рено», легко забравшись внутрь салона.
Боль в ноге утихла, и слава богу, хоть и оставались неприятные ощущения, до дома он сможет доехать. «Рено» мерно заурчало, подалось назад, вывернувшись на подъездную дорогу, и спешно уехало. Следом сорвалось с места невзрачное «БМВ» старой модели. Полицейским не помешало бы к нему приглядеться, но они уселись в патрульное авто, включили сигнальные маячки и укатили совсем в другую сторону.
* * *
Мирослав услышал слоновий топот ног только тогда, когда отомкнул входную дверь, боковым зрением увидел летящий в челюсть кулак и грохнулся прямо на порог квартиры. Вокруг головы Фомина летали не только звёздочки, но и цифры. В который раз он сегодня вырубается? В первый раз от вида крови, во второй — от нахлынувших воспоминаний, в третий — от кулака полицейского, а в четвёртый — ещё от одного кулака неизвестного пока человека. Мирослав подумал, какой вид примет его лицо наутро? Вид боксёрской груши с подтёками? Хорошо, если щёки раздует симметрично, так хоть за хомяка сойдёт.
Под эти размышления о внешнем облике, студент почувствовал, как его подхватили под руки и, затянув в квартиру, прислонили к кровати. Мирослав потрусил многострадальной головой и попытался в кромешной тьме хоть что-то рассмотреть. В глаза резко ударил свет от фонарика, так что увидеть нападавших не представлялось возможным.
— Где Подлужный? — проговорил грубый низкий голос мужчины.
— Если бы я знал, — прохрипел Фомин, потирая ушибленную челюсть. — А вам зачем?
— Он украл деньги!
— Кто? Ванька? Он, конечно, ещё тот змей, но не вор.
— Он шуллер! — грымнул второй мужчина.
Их хоть только двое? Хотя… какая разница? Биться он с ними не полезет… Пока они убивать не начнут. Да что ж такое? Что за грустные мысли? Им нужен Подлужный. Фомин о-о-чень надеялся, что его самого эти два хмыря больше не тронут.
— А можно подробнее? — наивно спросил Мирослав.
— Он нагло обыграл человека на сто тыщ!
— Подождите. Он обворовал или всё-таки обыграл?
— А есть разница?
— Существенная.
— Я тебе поговорю! Я сказал, обворовал, значит обворовал! Нечестная игра хуже воровства.
— Клуб ройал, — кинул Фомин.
— Что?
― Не знаешь такой?
— Нет, и знать не хочу