— Когда же будете знать?
— Пока ничего не могу ответить на это.
Наконец Пивис встал, собираясь уходить.
— Ладно, я бизнесмен и вы бизнесмен, дальше будет видно.
— Можно еще один вопрос? — остановил его юрист.
— В чем дело?
— Милдред Фолкнер знает ваши намерения?
В серо-голубых глазах, которые встретили взгляд Мейсона, отразилось страдание.
— Нет, и ничего не узнает, пока я сам не скажу ей. Все будет сказано в нужное время и нужным образом. Вам я признался только для того, чтобы вы меня лучше поняли.
— Благодарю за откровенность, — сказал Перри.
— Номер моего телефона в книге. — Подойдя к двери, Пивис обернулся и мрачно взглянул на адвоката, однако голос его прозвучал спокойно: — Точно не скажу, но, если мы не договоримся, могут выйти неприятности. Если дело закрутится, боюсь, оно будет не похоже на те, в которых вы участвовали до сих пор. До свидания.
— Прощайте, — ответил адвокат.
В двенадцать тридцать пять позвонила Делла Стрит.
— Алло, шеф. Я в телефонной будке отеля. Только что разменяла один из стодолларовых чеков.
— Есть неприятности?
— Пока нет.
— Я позавтракаю, не отходя от телефона. Если возникнут какие-нибудь трудности, звоните. Я не выйду из офиса ни при каких обстоятельствах, пока не узнаю, что у вас все в порядке. Хорошо бы все завершить к трем часам.
— Сколько чеков нужно разменять?
— Четыре или пять, постарайтесь вызвать подозрение.
— Хорошо. Сделаю все как надо.
Мейсон позвонил в ресторан и заказал бутерброды и кофе. В час тридцать Делла снова позвонила.
— В двух универсальных магазинах, по двадцать долларов в каждом. Все в порядке. Теперь готовлюсь разменять один большой чек.
— Так и продолжайте, жду здесь.
Перри вызвал телефонистку и попросил не соединять его ни с одним из клиентов:
— Сегодня я никого не приму. Мой телефон должен быть свободен, так как я жду звонка от Деллы Стрит. Это может быть очень важно.
Мейсон положил трубку, зажег сигарету, раза четыре затянулся и бросил, через полминуты взял вторую. Потом поднялся и начал ходить по кабинету, время от времени посматривая на наручные часы. Послышался робкий стук в дверь, и в комнату вошла телефонистка.
— Мистер Клинт Мейгард говорит, что ему очень нужно видеть вас по важному делу.
— Сегодня я его не приму. Возвращайтесь к себе.
Женщина попятилась из комнаты, но через минуту вернулась.
— Мистер Мейгард просил передать вам эту записку, — и она протянула бумажку юристу.
В записке значилось: «У вас есть обязательства перед клиенткой. Если вы откажетесь принять меня прямо сейчас, у нее будут крупные неприятности. Подумайте об этом».
Мейсон смял бумажку в комок, бросил в мусорную корзинку, взял трубку и проговорил:
— Ему повезло. Впустите его.
Вошел толстый лысый человек в очках и с тройным подбородком. На затылке нелепо торчал венчик рыжих волос. Мейсон тотчас же узнал в нем человека, которого видел на квартире у Колла.
— Садитесь, рассказывайте. Кое о чем я догадываюсь, но сегодня я очень занят и не хотел, чтобы меня отвлекали. Говорите быстро и самое главное.
— Медлить не буду, не волнуйтесь.
— Хорошо, тогда начинайте.
— По всей вероятности, вы считаете меня негодяем?
— Что за вечная страсть начинать от Адама, сейчас не до того.
Но лицо Мейгарда, толстое и спокойное, как полная луна летним вечером, даже не дрогнуло.
— Понимаю ваше состояние.
— Ну так что вы хотели сообщить?
— Считаю, что должен изложить свою точку зрения.
— Какого черта! Меня не интересуют ваши взгляды.
— А для вашей клиентки это важно.
— Тогда продолжайте, но побыстрее.
— Линк и я — партнеры в «Золотом Роге».
— Вы хотите сказать, что были партнерами.
— Да, теперь, безусловно, в прошедшем времени. Правда, мы не всегда ладили. У меня не было достаточно денег, чтобы выкупить его долю по той цене, которую он требовал, свою долю я тоже продавать не хотел. Заведение-то было прибыльным. Как-то не думалось, что Харви впутается на стороне в такие дела.
— Какие дела?
— Я имею в виду Синдлера Колла, Эстер Дилмейер, спекуляцию на игре на скачках и продаже сведений о лошадях….
— Да, но ведь вы, если не ошибаюсь, дружны с Коллом.
— Никогда не видел этого человека вплоть до последней ночи или, вернее, утра, когда зашел к нему по его же настоянию.
— Зачем?
— Вот об этом я и хотел рассказать. Синдлер хочет, чтобы мы держались заодно. Он считает, будто бы вы, Мейсон, защищаете убийцу и постараетесь спасти ее от виселицы.