Пенни на мгновение задумалась. Затем спросила:
— Это индейцы убили маму?
Вопрос встревожил его. Он замкнулся в собственном горе, и не предполагал, что и ребенок так много думает об этом.
— Нет, — сказал он, — мама утонула.
Как бы размышляя вслух, Пенни произнесла:
— Мама хорошо плавала.
— Да, — ответил он, — мама хорошо плавала.
Глава вторая
Почти все дома на острове Виноградник Марты серые.
Дранка, которой покрыты крыши, быстро выцветает от солнца, влажности и воды, принимает серебристый оттенок, как волосы престарелой гранд-дамы, и этот цвет больше уже не меняется. Серым был цвет того дня. Серые, крытые дранкой дома, серое небо, серая вода, плещущаяся в лагунах, серые волны, мрачно накатывающиеся на побережье. Единственным проблеском солнца в тот день были светлые волосы Пенни, сидевшей рядом с ним в машине.
В Менемше он снял дом у женщины по имени Кэрол Даброу, управляющей имением в Чилмарке. Прошлым летом они с Мэри ненадолго заезжали к ней, чтобы взять ключи от дома. Вчера он разговаривал с ней по телефону и безошибочно узнал ее решительный голос. Он хорошо помнил эту женщину: миссис Даброу было далеко за шестьдесят, это была внушительная женщина с серо-стальными волосами, и казалось, металлическим стержнем вместо позвоночника. Ее глаза были такими же зелеными, как океан, а рот походил на капкан или на раковину, каких полно в лагунах. Она была высокой, тощей женщиной, казалось так же изношенной непогодой, как и серая дранка, покрывавшая ее дом.
Когда Зак остановился у ворот Даброу, Пенни спросила:
— Это наш дом?
— Нет, мне нужно здесь взять ключ. Хочешь зайти?
— Я подожду в машине. — Она растянулась на сиденье, раскрыла юмористический журнал и тут же погрузилась в него. Зак взошел по ступенькам на переднюю веранду, остановился перед раздвижной дверью, поискал глазами звонок и, не найдя его, постучал.
— Войдите, — отозвался девичий голос.
Он открыл дверь.
— Я здесь, — сказал голос, — в дальней комнате.
Он направился сквозь холодный, сумрачный коридор, миновал старый стол, на котором стояла керосиновая лампа с проволочной сеткой. В доме пахло сыростью, как может пахнуть только в доме на острове в непогожий день. Он почти чувствовал соленый привкус в отдающем плесенью воздухе.
Девушка сидела за письменным столом, стоявшим в нише напротив кухни. Она сидела совершенно прямо и что-то быстро писала. Когда она подняла голову, он увидел ее глаза цвета морской волны, такие же, как у миссис Даброу. Но эти глаза смотрели на него с округлого личика, обрамленного волосами таким же черными, как грех, и такими же короткими, как добродетель. Глаза откровенно изучали его.
— Да? — произнесла девушка.
Она была одета в хлопчатобумажную рубашку и джинсы, но ни джинсы, ни рубашка не могли замаскировать совершенную женственность ее тела. Глядя на нее, Зак попытался определить, сколько ей лет, и ему показалось, что ей не может быть больше девятнадцати.
— Я пришел за ключом от Филдинг-хауз, — объяснил Зак.
— Филдинг… — повторила она и выдвинула верхний ящик письменного стола. Ему был виден целый ворох ключей с бирками. Порывшись в нем, она, наконец, нашла ключ с желтой биркой, на которой было написано «Филдинг», и протянула ключ Заку.
— Пожалуйста, мистер Карпентер, — сказала она.
— Меня зовут Блейк, — ответил он и повернулся, чтобы уйти.
— Эй! Подождите минутку!
Он взглянул на нее:
— В чем дело?
— Как, вы сказали, вас зовут?
— Блейк. Зак Блейк.
— Значит, мне не послышалось. Верните-ка мне ключ!
— С какой стати?
— Филдинг-хауз снят для мистера Карпентера, вот с какой. — В ее голосе слышалась непоколебимая уверенность. Ему бы пришлось вернуть ключ, если бы он не переговорил с миссис Даброу накануне и не перевел ей сразу после разговора 500 долларов.
— А где миссис Даброу? — спросил он.
— Она в отпуске.
— Где?
— В Бостоне.
— Когда она уехала?
— Сегодня утром.
— А вы кто?
— Энн Даброу. Ее дочь.
— Значит так, мисс Даброу. Я перевел вашей матери вчера утром 500 долларов за Филдинг-хауз. Если вы проверите…
— Отдайте мне ключ, — повторила девушка.
— Я заплатил за этот ключ. Проверьте ваши…
— Мне и проверять не нужно. Сегодня утром наш агент снял этот дом для мистера Карпентера. Он уехал на пароме в Нью-Бедфорд, чтобы взять залог. Дом останется за мистером Карпентером до Дня Труда.
— Он сейчас здесь?
— Нет, он в Нью-Бедфорде. Вернется только через два дня.
— Сколько он внес в залог?
— Половину арендной суммы.
— И сколько же это?
— Полная арендная сумма — 1500 долларов. Он передал нашему агенту 750.
— Что ж, в таком случае вам придется их ему вернуть, — терпеливо произнес Зак. — Я вчера звонил вашей матери из Нью-Йорка и сказал, что хочу снять Филдинг-хауз на две недели. Она ответила, что это будет стоить 500 долларов. Я спросил, не многовато ли, но она ответила, что дом обычно сдается на весь сезон, а если я хочу на две недели, то весь сезон, считай, накрылся, поэтому некоторая дороговизна…
— Моя мать так не говорит.
— Это мои слова, мисс Даброу, но за смысл я ручаюсь. Как бы там ни было, но вчера утром в одиннадцать я перевел ей пятьсот долларов. Я не знаю, что это за мистер Карпентер из Нью-Бедфорда, но ему придется поискать себе другой дом. До свидания.
Она бросилась за ним с невероятной быстротой, схватила его за руку и развернула лицом к своим вспыхнувшим зеленым глазам.
— Секундочку, мистер! — воскликнула она, и ему показалось, что она вот-вот его ударит.
— Мисс Даброу…
— Отдайте ключ, — снова повторила она.
— Вам не кажется, что мы сейчас выглядим довольно глупо? Вам стоит лишь проверить ваши записи, и вы увидите…
— Ладно, идемте, — согласилась она. — Я уверена, что вы лжете, но если уж вам так хочется, то я…
— Я не привык, чтобы меня называли лжецом девятнадцатилетние девчонки, — раздраженно отозвался Зак. — Я подожду, пока вы справитесь, но… — Он замолк. Энн Даброу улыбнулась. — Какого черта вы веселитесь?
— Вы вот сказали… На будущей неделе мне будет двадцать четыре.
— С днем рождения. Но давайте все же уладим наши дела.
Они вернулись к столу. Она села и открыла книгу учета. Он первым заметил свое имя.
— Вот, видите, «Закария Блейк».
— Да, — она закусила губу. — Я думаю, Пит допустил ошибку. Это ужасно.
— Какой Пит?
— Пит Рэмбли. Это наш агент по сдаче в аренду. Я думаю, он не знал, что Филдинг-хауз уже снят. — В ее глазах появилась озабоченность. — Что же теперь делать?
— Позвоните этому мистеру Карпентеру, кто бы он ни был, и скажите, что произошла путаница. Скажите, что у вас для него есть другой дом. Скажите ему…
— Я не могу этого сделать.
— Почему не можете?
— Он хочет именно Филдинг-хауз.
— Я тоже. И у меня преимущество.
— Но это ведь такой домина. Вас много, или… — поинтересовалась она.
— Я и моя девятилетняя дочь, — ответил Зак, — и пока мы тут болтаем, ее уже, наверное, похитили из машины. Я не понимаю, какая разница, сколько нас…
— Я подумала, что вы могли бы поселиться в другом доме.
— Но я хочу именно этот дом.
— Ваша жена с вами? Могу я поговорить с ней?
В комнате вдруг стало очень тихо. Из рощицы за домом до него донесся птичий гомон. Он взглянул девушке прямо в глаза и очень медленно произнес:
— Моя жена утонула прошлым летом в бухте Менемша.
Девушка замерла на мгновение, пораженная.
— О, Блейк, — пробормотала она. — Конечно, Мери Блейк.
— Да.
— Извините, — она опустила глаза.
— Ничего. Так я могу идти?
— Видите ли… Не знаю, что и делать, мистер Блейк, — она все еще не отрывала взгляда от книги, как бы не в силах встретиться с ним глазами после того, как она узнала, что случилось с его женой. — Мистер Карпентер приезжает через два дня. Что я скажу ему?