— Удар! Эдди был моим лучшим другом. Когда я уехал, он прекрасно себя чувствовал… всего несколько часов назад.
— Когда вы уехали?
— Где-то в начале седьмого, — ответил Джонни. — По пути заехал за девушками. Эдди остался дома, потому что на следующий день улетал в Европу. Он собирал вещи.
— Похоже, — кивнул Кривич. — В спальне мы нашли наполовину уложенный чемодан. Зачем ему понадобилось лететь в Европу? По делам?
— О господи, лейтенант, это такая длинная история!
— Квист намекнул, что Уизмеру грозила опасность. Какая? От кого?
Джонни с суровым, беспощадным осуждением взглянул на Квиста.
— Это длинная история, лейтенант, — повторил Квист. — Но Эдди — четвертый друг Джонни, убитый за несколько последних дней.
Брови Кривича взлетели вверх.
— Вы шутите!
— Один в Калифорнии, один из Чикаго, двое здесь, в Нью-Йорке.
— Кто же второй? — спросил Кривич.
— Адвокат из Лос-Анджелеса Макс Либман. Его сбила машина на Мэдисон-авеню ранним воскресным утром.
Кривич нахмурился.
— То происшествие едва ли можно считать преднамеренным убийством. Человек переходил улицу, и какой-то пьяница или наркоман сбил его.
— Я думаю, вы измените свое мнение, — заметил Квист. Патрульная машина остановилась у «Бомонта». — Пойдемте в отель.
— Поговорим здесь, — Кривич даже не потянулся к ручке, чтобы открыть дверь.
— Давай, Джонни, — Квист повернулся к Сэндзу.
— Обо всем? — спросил тот.
— Да, с самого начала.
И Джонни рассказал о вечеринке с шампанским и Беверли Трент, о шантажисте и своем уходе со сцены, о кошмаре последних дней — смерти Луи Сэйбола в чикагском аэропорту, Макса Либмана на Нью-Йорской улице, Майка Маршалла на калифорнийском пляже.
— Вы помогали ему сохранять все это в тайне, Квист? — сурово спросил Кривич.
— Я узнал об этом только в воскресенье утром, — ответил Квист. — Уговаривал Джонни обратиться в полицию, но он отказался, потому что ваше вмешательство поставило бы крест на его дальнейшей карьере. Я предложил собрать для него кое-какую информацию и в тот же день отправил Гарви в Голливуд. Дэн узнал о телефонных звонках, которые были якобы от Джонни и после которых Сэйбол вылетел в Чикаго, а Либман — в Нью-Йорк, затем нашел тело Маршалла. До этого мы не знали о его смерти. Дэн убедил меня, что без помощи полиции нам не обойтись. Действия преступника укладывались в определенную схему: он убивал всех, за исключением Джонни, кто знал правду о вечеринке с шампанским. Выходило, что следующей жертвой должен стать Эдди. Тогда же я предложил Эдди уехать куда-нибудь подальше и твердо заявил Джонни, что выхожу из игры, если он не расскажет обо всем полиции. Джонни обещал мне начать завтрашний день со встречи с вами.
— Ваше поведение едва ли понравится окружному прокурору, — покачал головой Кривич. — Вы придерживали важную информацию.
— К черту окружного прокурора! — взорвался Джонни. — Эдди убили! Это по вашей части, не так ли, Кривич? Вот и ищите этого сукиного сына!
Кривич открыл дверцу.
— Пойдемте наверх.
— Мы его увидим?
— Не сейчас. Тело отправлено на медицинскую экспертизу. Позднее вам придется его опознать.
— О боже!
В номере 14-Б отеля «Бомонт» царил беспорядок. Перевернутые кресла, сдернутая со стола вместе с лампой и пепельницами скатерть. Убийца не смог подкрасться к Эдди Уизмеру сзади и неожиданно ударить по голове. Эдди боролся за жизнь, по крайней мере пытался убежать. На ковре темнело кровавое пятно. Меловая линия показывала, где лежало тело.
Их встретили двое: сурового вида детектив Квиллэн и сотрудник отеля, черноволосый, с маленькими блестящими глазками, ведающий вопросами безопасности, по имени Додд.
— Найдены отпечатки пальцев лишь несколько человек, — доложил Квиллэн. — Естественно, убитого и, вероятно, мистера Сэндза. Все это на бритвенных принадлежностях и различных предметах. Два или три отпечатка, принадлежащих другим людям, имеются на стаканах в баре. Ими пользовались те, кто не живет в этом номере.
— Один из них я, — заметил Квист. — Я был тут днем.
— Горничная обычно забирает грязную посуду, когда приходит менять белье, — вмешался Додд. — Сегодня она, едва войдя в номер, увидела тело, пулей вылетела в коридор и послала за мной.
— На орудии убийства отпечатков пальцев нет, — продолжал Квиллэн. — Их или стерли, или убийца был в перчатках. Лаборатория скоро даст точный ответ.
— Чем его убили? — спросил Квист.
— Серебряным подсвечником, — ответил Квиллэн. — Точно таким же, как на каминной полке.
— Странно, — Квист нахмурился.
— Что же тут странного? — удивился Кривич. — Им можно уложить лошадь. Посмотрите, какая тяжелая у него подставка.
— Получается, что убийца пришел сюда неподготовленным или, проникнув в номер, решил воспользоваться другим орудием. Как мог он знать, что найдет здесь что-нибудь подходящее, если шел сюда с целью убить Эдди?
— Вы предполагаете, что неизвестный вошел в номер Сэндза, затеял ссору с Эдди, в ярости схватил подсвечник и убил его? — спросил Кривич.
— Возможно, — кивнул Квист. — Но это противоречит моей схеме, лейтенант. Если убийца — тот самый человек, что разделался с Маршаллом, Сэйболом и Либманом, он не мог прийти в отель с пустыми руками. Он не стал бы надеяться на то, что ему подвернется подходящий предмет.
— Если только он не бывал здесь раньше, — возразил Додд. — Тогда он знал, что найдет в номере недурную дубинку, — и его черные блестящие глазки уперлись в Сэндза.
Тот не двинулся дальше порога. Там он и стоял, привалившись к стене. Казалось, его сил хватало лишь на то, чтобы удержаться от взгляда на кровавое пятно и белую линию. Каждый вздох давался ему с большим трудом.
— Вы приехали в «Бомонт» в субботу вечером, мистер Сэндз? — спросил Кривич.
Джонни кивнул.
— Не совсем так, — поправил его Додд. — Номер забронировали для мистера Сэндза две недели назад и ждали его в субботу вечером. Но приехал он лишь в воскресенье, без четверти четыре утра.
— В субботу вечером, в воскресенье утром, не все ли равно, — огрызнулся Джонни. — Вы знаете, как я летел из Чикаго, лейтенант. По просьбе Квиста полицейский эскорт сопровождал меня из аэропорта в «Гарден». Там я переоделся и сразу вышел на сцену. Я не мог попасть в отель до окончания концерта, — он пожал плечами. — Примерно в это же время Макса сбила машина.
— Вы занимаете эти комнаты несколько дней, — продолжал Кривич. — Полагаю, тут побывало много людей: ваши друзья, знакомые… — он запнулся. — Женщины?
Джонни горько рассмеялся.
— Ну и репутация у меня. Нет, женщин не было. Никто ко мне не заходил, за исключением разве что Джулиана. Но, наверное, кто-то тут бывал.
— Кто именно?
— Не давите, лейтенант. Я приехал в воскресенье, в четыре утра. Раздеваясь, включил радио и услышал сообщение о гибели Макса Либмана. Я пытался дозвониться Джулиану, но его телефон не отвечал, — Джонни взглянул на Квиста. — Тогда я поехал к нему домой. Примерно в шесть утра. Почти все воскресенье я провел у него. Так, Джулиан?
— Так.
— Я не спал с пятницы, разве что в самолете. Вернувшись от Джулиана, сразу завалился в постель, а в понедельник днем поехал к одной даме. Если нужно, назову ее адрес.
— Нас не интересует ваше алиби, мистер Сэндз, — ответил Кривич. — Мы хотим знать, кто бывал в вашем номере кроме вас, Уизмера и Квиста.
— Вернулся я в понедельник около полуночи. Дама ждала мужа. Утром я встал довольно поздно и поехал в контору Квиста. Ждал его там бог знает сколько, выпил полбутылки виски и успел вздремнуть. Вернулся в отель, по телефону договорился с девушками о встрече. Потом приехал Джулиан. Вечером я забрал девушек и с ними отправился к Мэриан.
— Вы сказали что кто-то мог прийти в номер.
— Конечно, тут все время был Эдди. Кто-нибудь мог зайти к нему или ко мне.
— Он никого не упоминал?
Джонни взглянул на Квиста.