Голос у нее сорвался и лопнул, как резиновая лента. Она наклонила голову вместе с пурпурной шляпкой и всем прочим и устремилась к двери. Пробегая мимо меня, она выставила руку, словно желая оттолкнуть меня, но была слишком далеко, а я не тронулся с места. Она рванула дверь настежь и вылетела на дорожку, ведущую к тротуару. На звук медленно затворяющейся двери наложился быстрый стук ее шагов.
Я провел ногтем по зубам, постучал костяшками пальцев по подбородку, прислушиваясь, но так и не услышал ничего, к чему стоило бы прислушаться. Шестизарядный пистолет с расстрелянной обоймой.
— Что-то в этой сцене совсем не играет, — произнес я вслух.
Теперь дом казался патологически тихим. Я прошел мимо абрикосового ковра к сводчатому проему, к лестнице. Постоял немного, прислушался.
Пожал плечами и спокойно сошел вниз по ступенькам.
15
В нижнем холле было по двери с каждого конца и две двери посредине, рядышком: одна оказалась дверью бельевого шкафа, вторая была заперта. Пройдя в конец холла, я заглянул в запасную спальню со спущенными жалюзи и определенно нежилым видом. Я вернулся в другой конец холла и вошел в еще одну спальню с просторной кроватью, ковром цвета кофе с молоком, угловатой мебелью светлого дерева, туалетным столом с трюмо и длинной флуоресцентной лампой над ним. В углу, на столе с зеркальным верхом, стояла хрустальная борзая, рядом с ней — хрустальный же ларчик с сигаретами.
Туалетный стол усыпан пудрой. На полотенце, брошенном на корзину для мусора, — след темной помады. На постели две подушки с вмятинами, какие остаются от голов. Из-под одной подушки выглядывает женский носовой платок. Через изножье постели перекинута тонкая черная пижама. В воздухе какой-то настойчивый запах шипра.
Хотел бы я знать, что подумала обо всем этом миссис Фоллбрук.
Я обернулся и увидел самого себя в высоком зеркале дверцы шкафа. Дверь с хрустальной шарообразной ручкой окрашена в белый цвет. Обмотав руку платком, я повернул ручку и заглянул внутрь. Обшитый кедром шкаф был в основном заполнен мужской одеждой. В нем стоял приятный запах твида. Но была там не только мужская одежда.
В шкафу был также женский черно-белый костюм с преобладанием белого цвета, черные с белым туфли стояли под ним, на верхней полке лежала панама с черно-белой витой лентой. Была там и другая женская одежда, но я не стал ее обследовать.
Я закрыл шкаф и вышел из спальни, держа платок наготове на случай встречи с новыми дверными ручками.
Запертая дверь, рядом с дверью бельевого шкафа, должна была вести в ванную. Я подергал ее, но она не поддавалась. Нагнувшись, я обнаружил в центре шарообразной рукоятки узкую прорезь. Эта конструкция была мне знакома: чтобы запереться изнутри, нужно нажать на кнопку в центре внутренней рукоятки, а прорезь предназначена для гладкого ключа, который отпирает замок, если кто-то потеряет сознание в ванной или дети запрутся и начнут безобразничать.
Такой ключ должен храниться на верхней полке бельевого шкафа, но его там не было. Я пустил в ход лезвие моего ножа, но оно было слишком тонким. Я вернулся в спальню и взял с туалетного стола плоскую пилку для ногтей. Это было то, что надо, — я открыл дверь в ванную.
Мужская пижама песочного цвета небрежно брошена на большую расписную корзину для белья. Пара зеленых шлепанцев на полу. На краю раковины — безопасная бритва и тюбик крема со свинченной крышкой. Окно ванной закрыто, в ней стоит едкий, ни на что другое не похожий запах.
Три пустые гильзы поблескивали медью на желто-зеленых плитках пола, а в матовом оконном стекле красовалась аккуратная дырочка. Слева и справа от окна на штукатурке виднелись глубокие рубцы: в двух местах из-под краски проглядывало белое — так бывает, когда в стенку входит что-нибудь вроде пули.
Душевая ниша была задернута подвешенной на блестящих хромированных кольцах занавеской из зеленого с белым пропитанного маслом шелка. Когда я отодвигал ее, кольца издали тонкий скрежет, который почему-то прозвучал неприлично громко.
Когда я нагнулся, у меня хрустнуло в затылке. Так и есть, он был там — больше ему некуда было деваться. Он лежал, скорчившись в углу под двумя сверкающими кранами, и вода медленно капала ему на грудь из хромированной головки душа.
Его колени были подогнуты, но не напряжены. Две темно-синие дырочки в груди, и любая из них достаточно близко к сердцу, чтобы убить. Кровь, наверное, смыло водой.