Он похвалил меня, а затем я поинтересовалась о его планах на жизнь. Денис решил заставить меня улыбнуться и сказал, что хочет купить машину. Я засмеялась, вспомнив его детскую мечту. А потом вдруг стало тоскливо на душе и горько. Я не могла понять, почему наша дружба прекратилась. Что я сделала такого, что мы перестали общаться?
Было жаркое лето. Я сидела во дворе у бабушки и копалась в песочнице. Я даже не заметила, как подъехал на велосипеде Денис. В руках он держал пучок редиски.
— Привет. Что делаешь? — поздоровался он.
— В секретики играю.
— Это что такое?
Денис не мог сообразить. Я начала подробно ему объяснять смысл игры.
— Ну, вот смотри, выкапываешь в песке ямку и в это углубление кладёшь что-нибудь красивое. Это может быть что угодно: блестящий фантик от конфет, камушек или цветочек. Накрываешь ямку разноцветным стёклышком и засыпаешь песком. А теперь ищешь секретик. И я начала разгребать маленькими ручками осторожно песок. Вот наш секретик! Смотри!
Я даже заверещала от радости. Денис же не мог понять бестолковой девчачьей игры.
— Подумаешь! — сказал он. — И что тут такого красивого? Обыкновенная стекляшка, под которой спрятана обёртка от конфеты. Ничего необычного.
Оторвав от пучка редиску, он протянул её мне.
— На вот! Держи!
Я засунула редиску в рот и захрумкала, как кролик.
— Ничего вы, мальчишки, не понимаете!
— Жарковато сегодня! — пожаловался он и снял с себя футболку.
Небрежно скомкав руками, он закинул футболку в багажник.
— Хочешь, прокачу? — предложил он мне.
Я обрадовалась.
— Ты только взад садись и покрепче держись, — скомандовал он и, нажав на педали, устремился вперёд.
Я сидела за его спиной и наслаждалась тем, как свежий ветерок трепал мои девичьи косы, щекоча нос.
— Приехали!
Денис остановил велик около двухэтажного дома, где недавно сняли квартиру его родители.
— Пойду редиску отнесу, а то мама, поди, заждалась.
Он слез с велика и вытащил с багажника пучок и футболку. Глядя на пучок, протяжно вздохнул. На связке болталось всего несколько корнеплодов.
— Блин, и что я теперь маме скажу?
Я виновато хлопала своими пушистыми ресничками.
— Вкусная была!
— Была! — с сожалением сказала я.
Денис вздохнул, вспомнив её нежный сладковато-островатый привкус.
— А мама окрошку собиралась делать! Ну, ничего, думаю, она не сильно расстроится. Её же ещё можно купить, если что, — сказал он и вбежал в свой подъезд.
Я долго стояла около дверей подъезда. Но он так и не выходил. Тогда, еле как затащив велик в подъезд, я поплелась домой в расстроенных чувствах.
В тот вечер на кухне он спросил меня, почему я его тогда не дождалась.
Я вытаращила глаза от такой наглости. Ведь он сам не вышел. Сам!
— Как это не вышел? Вышел — смотрю, а тебя и след простыл, — сказал он совершенно спокойно, будто ничего не произошло.
— А не надо было так долго! — Заявила я обиженно, словно маленький ребёнок.
— Я обедал. Мать сказала, что если не пообедаю, гулять не пустит. Пришлось давиться борщом.
— А почему давиться? — улыбаясь, поинтересовалась я у него.
— Капусту не люблю.
Мне почему-то стало смешно от своих собственных обид, и я залилась хохотом. Надо же, я всю жизнь на него дулась из-за этого нелепого случая, а он всего-навсего обедал. Какой же я была дурочкой! Нужно было просто с ним поговорить. Дети все такие ранимые и глупые. Им так просто можно разбить сердце. Глядя на меня, он тоже засмеялся. Мы стали смеяться оба.
— Ну как, мама не ругала за редиску? — подколола я его.
— Да нет. Так, немного покричал, и всё, — сказал он и предложил, заключить перемирие, выпив с ним на брудершафт. Я приняла его идею на ура, и мы пошли в зал.
В зале Денис взял со стола бутылку шампанского и стал остатки разливать по бокалам.