Стоически вытерпев смачный шлепок по заднице, Данди продолжает помешивать ложкой в кастрюле.
- Еще минут двадцать и готово.
По истечении обещанного времени он ставит перед Хэнком тарелку с дымящимся рагу и сэндвичи с сыром и оливками.
Тот берет ложку, с сосредоточенным видом пробует, лицо у него при этом странное, нечитаемое. Хмыкает, качает головой.
- Вот ведь… Что это за хрень?
- Рагу по-деревенски.
- Да уж. Вспомнишь тут детство поневоле и бабушкину стряпню. Умеешь, ты задобрить, киборг. Давай, не маячь над душой, садись жрать. Гонки вот-вот начнутся.
Данди приносит вторую тарелку со своей стряпней, усаживается за стол. Это так странно – они с Боггартом мирно сидят рядом, почти касаясь друг друга локтями, словно близкие друзья. Хотя, чего ожидать в следующую минуту - непонятно. Может Хэнк прикажет ему встать на колени и отсосать у него. Минет в качестве десерта – не самый плохой выбор. И не самый худший вариант для Bond-а, которому ужасно не хочется изображать из себя Irien-а.
Но, покончив с едой, тот лишь облизывает ложку, потом откупоривает еще пиво, перемещается на диван и манит Данди за собой.
На следующие пару часов они оба совершенно забывают обо всем кроме происходящего на голоэкране – Хэнк оказывается страстным поклонником Карнавальских гонок и очень эмоциональным болельщиком. У него два фаворита – «Скорпион» и «Малышка Рэй», которой управляет его бывший сослуживец, Данди же по старой привычке болеет за «Третий шанс», как и большинство людей и киборгов в головном офисе ОЗК. Они яростно спорят о достоинствах кораблей и экипажей и даже делают ставки.
Когда все заканчивается, Боггарт с минуту яростно сопит, сверля своего гостя неприязненным взглядом, потом берет свой комм, переходит в закладку «финансы».
- Ну, давай, говори номер своего счета.
- Чего? – Данди вздрагивает, словно очнувшись и вдруг осознает где находится. – З-зачем?
- Ты же выиграл. Переведу тебе твой выигрыш чтоб не тянуть. Не люблю быть должником.
- Э-э-э… не стоит. Может сочтемся другим способом? Может ты просто…ну… забудешь о той записи?
Хэнк недобро щурится, кривит губы.
- Что - компания моя осточертела, киборг? Ну что ж, ладно. Не обещаю забыть про запись, но на сегодня я тебя отпускаю. Вали давай.
Данди поднимается словно в полусне, ощущая какую-то странную слабость в ногах. Он столько успел представить себе по дороге сюда, да и еще раньше… А содержимое флэшки подстегнуло его и без того небедную фантазию.
Правда, то, что рассказал про Боггарта Сабир Идрисович и то, что раскопал он сам, утихомирило его самые серьезные опасения. Хэнк никак не мог быть членом клуба «Эпикур» - клуб предназначался для толстосумов, куда уж скромному инспектору полиции. Зато он был одним из тех копов, которые приложили руку к закрытию клуба, так что понятно откуда у него Irien-овские утилиты. Но люди, они же такие, от них всего можно ожидать, а Боггарт уж точно не добрый малый, иначе он не шантажировал бы Bond-а.
Данди делает шаг к двери, потом вдруг замирает на месте.
- Ты скучаешь по нему? По Артуру?
Боггарт резко оборачивается, и выражение его лица заставляет Данди на секунду пожалеть о сказанном, но потом Хэнк отводит глаза и не смеется – как-то странно сдавленно хихикает.
- Что, уже разнюхал? Чего еще ожидать от чертова шпиона.
- Ты сказал, что твоего киборга принудительно забрало ОЗК, но на самом деле ты сам его отпустил. Он хотел учиться на пилота…
- Давай не будем развивать эту тему. Артура больше нет. Он не выучится на пилота, он… Ни на кого не выучится.
- Просто… я не смогу его тебе заменить. Извини.
Боггарт яростно встряхивает головой.
- Еще бы! Конечно не сможешь. Я и не собирался… Просто хотел сбить с тебя спесь, больно ты заносчивый поганец. И вообще – какого лешего ты до сих пор здесь?! Я велел тебе валить на хрен!
Данди вновь поворачивается к двери, но резкий сигнал комма Боггарта заставляет его невольно замереть и обернуться.
- Ч-черт! Срочный вызов. Похоже, еще один труп.
А в следующую секунду на комм самого Данди приходит сообщение от Сабира Идрисовича.
***
Ветер разносит мусор из перевернутого бака, дождь размазывает органику по тротуарному покрытию, образуя лужицы нечистот. Один из уличных фонарей, как раз над местом страшной находки, тускло мерцает, а те, что слева и справа светят достаточно ярко, и в этом свете обнаженное человеческое тело с блестящей от влаги кожей кажется сломанным выброшенным на помойку манекеном.
Лица у снующих вокруг полицейских, полускрытые капюшонами дождевиков, практически одинаково сосредоточенные и нарочито непроницаемые. Но приблизившись, Данди улавливает своим сверхчутким слухом, как пожилой патрульный едва слышно бормочет себе под нос: «Господи, совсем еще ребенок!»
Сабир Идрисович стоит ссутулившись и сунув руки в карманы под широкими полами дождевика. Он монотонно смаргивает когда капли срываются с кромки его капюшона и падают вниз, и лишь чуть приподнимает бровь, углядев Данди и Боггарта, прибывших одновременно на личном флаере инспектора.
Скупые кивки в качестве приветствия, и Данди опускается на колени рядом с телом. Парнишке и вправду не больше шестнадцати – глаза закрыты, голова запрокинута, длинные светлые волосы измазаны в грязи, руки вытянуты вдоль тела. Кажется, не стоит опасаться, что дождь смоет ДНК убийцы – тело очищено тем же самым способом. Характер повреждений аналогичный, судя по ряду признаков, причина смерти тоже асфиксия.
Звук шагов бегущего человека заставляет его отвлечься от своего занятия, а присутствующих полицейских синхронно повернуть головы.
- Господи, Ноа…! Нет!
Один из патрульных останавливает бегущего к ним мужчину средних лет в модном светлом плаще и удерживает, обхватив за плечи, а тот рвется вперед, не сводя широко распахнутых глаз с неестественно расширенными зрачками с лежащего посреди кучи мусора мальчика.
Данди видит краем глаза, как Сабир Идрисович съеживает плечи, как каменеет его лицо. Данди мужчина смутно знаком – кажется, недавно он был в участке с заявлением о пропаже несовершеннолетнего сына.
- Выведите его за ограждение, ему нельзя здесь находиться.
Поднявшись, Данди машинально стряхивает грязь с коленок, хотя брюки теперь только в стирку. В его голове происходит что-то странное – процессор выстраивает данные, вычерчивает схемы, а органическая часть мозга прокручивает раз за разом картинки с телами всех трех жертв.
Он слизывает с губ дождевую влагу, отдающую чем-то неприятно маслянистым, медленно произносит:
- Блок номер три.
Сабир Идрисович и Хэнк одновременно оборачиваются к нему с одинаковыми выражениями на лице.
- Я имею в виду те Irien-новские утилиты. Они разбиты по блокам, вроде как разные БДСМ-сессии, но с БДСМ это не имеет ничего общего, это самые настоящие изощренные пытки. У всех трех жертв были похожие повреждения, но рисунок травм был разный. И асфиксия разной природы – девушку задушили ремнем, второму парню просто перекрыли доступ кислорода, а у этого стопроцентно найдут воду в легких и все признаки утопления. Как-то так.
========== Падение ==========
Музыка звучит плавно и торжественно, постепенно наращивая темп и, достигнув пика, возвращается в прежний ритм. Маленькие девочки в разноцветных коротеньких юбочках похожи на плывущие по реке водяные цветы – они двигаются боком, быстро перебирая ногами, кружатся, подпрыгивают, на секунду замирают, присев на одну ногу и вытянув другую, снова кружатся… Брут наблюдает за ними слегка завороженно, удивляясь синхронности движений малышек, учитывая, что в их головах нет процессоров.
Музыка затихает; юные балерины собираются вокруг своего учителя, повинуясь громким троекратным хлопкам в ладоши, словно стайка гусят, выслушивают замечания, а потом разбегаются, попрощавшись нестройным хором.
Мадина вприпрыжку бежит к Бруту, сияя улыбкой до ушей.