– Бабки, кофе хотите? – заржал Вова. – Приглашаю!
– Срамник! С голой задницей ходит по сцене!
– А чем вам не нравится моя задница? – возмутился Вова. И предъявил старушкам туго обтянутый джинсами тыл. Бабки возмущенно закудахтали. Хотя, как я успел заметить, у некоторых глазки все же заблестели…
Поскольку премьера оказалась для меня скомканной, я снова волновался, как в первый раз. Но все шло вроде бы хорошо. Зрители аплодировали. Ближе к финалу за кулисами послышался какой-то шум.
«Опять не дадут досмотреть!..» – мелькнула мысль.
И тут, отбиваясь от охранников, за кулисы ввалились Эжен, Жак и Серега!
– Мужик, мы победили! – с ходу заорал Эжен. – Такого бандюгана отловили!
– Такого – это какого?.. – как бы между прочим поинтересовался я.
– Ну… такого… – гораздо тише сказал Женька. – И, главное, твоего Олеженьку опередили!
– У них тоже конкуренция… – решил Вова. – Вам премию теперь дадут?..
– Какая, нафиг, премия! – снова завопил Женька. – Мы за этой группой три года безуспешно гонялись, а тут – такая везуха!
– Что бы вы без меня делали… – скромно заметил я.
Серега прочувствованно двинул меня в плечо:
– Камикадзе ты наш!..
Вова тут же начал совещаться с Жаном и Луи: если меня похищают, а его – нет, значит, я популярнее?..
Согнувшись от смеха, Женька сказал:
– Я тебе, по-свойски, организую похищение!
– Ну, уж нет! – испугался Вова. – Камикадзе у нас – вот он! – и ткнул в меня пальцем.
Я польщено улыбнулся.
– Радуетесь?.. – раздался вдруг злой голос.
Олег…
Я на всякий случай сделал вид, что, типа, случайно рядом проходил…
– Ладно, молодцы, поздравляю… – вдруг миролюбиво выдал он и пожал руки всем трем конкурентам.
– А с тобой мы еще поговорим… – это уже, конечно, мне.
– Он здесь совершенно не при чем… – попытался заступиться за меня Вова.
– Ага… – Олег сморщился, как от зубной боли. – Он всегда ни при чем…
Наверное, со мной что-то произошло за эти несколько дней. Может, я, наконец, начал взрослеть?.. Только я не стал, как всегда, огрызаться… Я почему-то подошел, обнял Олега, и сказал:
– Ладно, не злись… Ты же сам знаешь – я неисправим…
Немая сцена. Замерли все. Даже те, кто не понимал по-русски.
Первым очнулся Олег.
–Да уж знаю… – пробурчал он и похлопал меня по плечу.
Вова бурно зааплодировал. Народ присоединился. Я поклонился – дурная привычка, знаете ли.
Потом объединенные силы по борьбе с терроризмом отбыли куда-то с важным видом, Вова и Луи пошли в свои гримерки – переодеваться, не забыв препоручить меня охраннику.
– О, мсье, это восхитительно… – послышался вдруг сладкий голос.
Стасикова пассия. Но без него.
Автоматически нацепив лучезарную улыбку – у них, у звезд, без этого ни-ни, я, после обмена любезностями, первым делом спросил:
– А Стас?
– О, он еще не вернулся. Но звонит каждый день… Очень волновался по поводу вашего последнего приключения…
Я махнул рукой:
– Все уже позади, сами видите. Как ваш фильм?
– О… – она закатила глаза, – заканчиваем монтаж.
Я понимающе улыбнулся.
Уходя, мадам вдруг выдала:
– Да, Стас просил передать только вам – все вышло… Ох, вы, конспираторы! – и она игриво погрозила мне наманикюренным пальчиком.
Наконец, Вова и Луи облачились в цивильную одежду, и вышли из гримерок.
– Ну, как? – первым делом поинтересовался Вова у охраны. – Никто его не похищал?..
Охранники затравленно закачали головами – боятся…
У Луи созрел очередной грандиозный план – поехать на ранчо к какому-то супер-знаменитому режиссеру. К своему стыду, эту фамилию я только что услышал. Но виду не показал.
«Поехать», в конце концов, оказалось полетом на частном самолете. И вот, наконец, мы попали в настоящий вестерн. Деревянные дома образца 19-го века, салун…
Вова сходу начал вопить:
– Коня, шляпу и кольт мне!..
– Успокойся! – зашикал я. – Ты же на лошади толком даже сидеть не умеешь, ковбой великий!
Вова угомонился.
В салуне полным ходом шла гулянка. Поджарый дедушка, похожий на изрядно потрепанного жизнью Клинта Иствуда, энергично потряс мне руку – это и был тот самый знаменитый режиссер. Он начал на полном серьезе интересоваться: не внук ли я Марлен Дитрих.
Пришлось сказать – чей я внук. Как ни странно, он понял.
– О, я помню вашего деда. Он стажировался, кажется, на «Парамаунте». Я тогда еще ребенком был. Снимался в массовке… А потом, в киноакадемии, у нас иногда были закрытые просмотры советского кино. И фильмы Грекова – о, это был настоящий Голливуд!