Он снова опустился на стул, с письмом в руке, поначалу несколько растерявшийся, но затем охваченный приливом новых сил. В течение нескольких минут он, закрыв глаза и расслабившись, отдавался воле волн, возвращавших его к жизни.
Мало-помалу мысли его приходили в порядок, однако тревога была еще сильнее. По крайней мере она показала, насколько ослаблены его нервы и насколько даже самые хитроумные комбинации подвержены малейшим случайностям. Хороший урок на будущее!
Он поднялся на второй этаж, сполоснул лицо под струей холодной воды, вымыл руки, причесался и, обновленный, отправился в гараж за машиной.
Письмо обжигало ему пальцы. Нужно избавиться от него как можно скорее. Опущенное в Париже в почтовый ящик, оно уже не будет представлять никакой опасности.
Поездка туда и обратно не заняла много времени, и еще не было семи, когда он поставил машину на место. Он погасил свет, вышел из гаража, опустил металлическую штору…
Скрежет гофрированного железа помешал ему услышать шаги по гравию сада, а сумерки были такими густыми, что он не сразу различил отделившийся от стены силуэт. Он едва не толкнул его и вдруг резко остановился, онемев от изумления.
Глаза его привыкли к темноте, но он все еще не решался узнать прибывшую.
— Филипп! — позвала она почти шепотом.
Теперь уже не оставалось никаких сомнений! Голос, дорожное пальто, чемоданчик… Это была Раймонда!
Глава 5
Филипп схватил Раймонду за руку, грубо одернул.
— Какого черта ты здесь делаешь?
Он с тревогой вглядывался в сумерки в направлении проспекта.
— Если тебя кто-нибудь видел…
— Нет, никто. — Голос ее звучал слабо, едва слышно. — Я дождалась темноты. Я была осторожна.
— Лучше не стоять здесь.
Он потащил ее за собой и впихнул внутрь дома. В темноте с чемоданом в руках, она наткнулась на перуанский кувшин и теряя равновесие, схватилась за Филиппа, с силой захлопывающего дверь, перед тем, как зажечь свет.
— А теперь объяснимся!
Удивление и страх сменились у него гневом.
— Почему?.. Почему, черт возьми, ты не улетела?
— Я улетела, Филипп. — Она устало прислонилась к стене, тело ее обмякло, руки болтались, дыхание было частым, как после длительного бега. — Я вылетела… Самолет приземлился в Рио, а потом… Там… Они меня выдворили.
— Выдворили? Почему? Разве твой паспорт не в порядке? — Взглянув на нее с подозрением, он буркнул:
— Рассказываешь небылицы.
— Клянусь тебе, это правда… Я все объясню, только… только присяду на минутку… Не могу больше.
Он проводил ее в гостиную, где она тотчас рухнула в английское кресло, откинув голову на спинку из зеленого бархата.
— Я так перенервничала, что две ночи не могла сомкнуть глаз, — прошептала она. — А тут еще смена часового пояса…
От усталости лицо ее вытянулось, щеки впали, четче обозначились гусиные лапки в уголках глаз. Она накрасилась не так тщательно, как обычно, и Филипп нашел ее вдруг очень старой, почти жалкой в ее дорожном пальтишке, снять которое у нее недостало сил. Чувство жалости охватило его, и он решил, что не стоит обращаться с ней так грубо.
— Выпьешь чего-нибудь?
Она отказалась, покачав головой. Он закурил «Голуаз», порылся в сумке, которую она бросила у его ног, нашел среди женского барахла пачку «Пел-Мел». Она взяла сигарету.
Он сел напротив и с важным видом спросил:
— Почему тебя выдворили?
— Из-за прививки против оспы. Он вздрогнул.
— Только не говори мне, что ты потеряла справку. Я точно знаю, что ты взяла ее… Я все проверил.
— Да, да, — признала она, — там было все, и справка тоже. Только… подпись врача была не заверена. Не за-ве-ре-на.
Он машинально повторил за ней:
— Не заверена.
Затем, осознав вдруг всю абсурдность случившегося, взорвался:
— Что ты мелешь? Для поездки за границу такие справки никто никогда не заверял!
У него снова возникли подозрения.
— Если бы ты не захотела возвращаться…
— А ты, если бы лучше все разузнал…
Задетая за живое, Раймонда выпрямилась в кресле, гордо вскинула голову, сухо отчеканила:
— Если бы ты лучше разузнал, то для тебя не было бы откровением, что Бразилия — одна из тех редких стран, если не единственная, где требуется, чтобы медицинские справки были заверены у нотариуса. И ничего такого не случилось бы!