Официантка принесла заказ.
— В моем распоряжении нет дюжины способов достать такую сумму, — чуть слышно сказал Жак, — чтобы было все абсолютно ясно, м-ль Тусси и я решили довериться вам.
Он выпил глоток чая, откусил бутерброд и приняв позу, изложил свой план. Вымогатель ответил двумя словами:
— Не согласен.
— Почему?
— Это будет расследоваться.
— Меня не заподозрят.
— Вы наивны, мсье Меллерей. Я имел очень много дел с полицией и не разделяю ваш оптимизм. Хищение у супругов не считается кражей и если вы можете опасаться развода, то я рискую тюрьмой. А это очень большой риск.
— Вы должны решить, да или нет.
— Нет.
Его решительный тон прекратил едва начавшуюся дискуссию.
— Но вы знаете, мрачно сказал Жак, — что обстоятельства не позволяют мне взять даже небольшую сумму, так как жена проверяет бухгалтерские книги.
— Возьмите деньги взаймы.
— У кого? Теперь вы наивны. Чтобы взять взаймы деньги надо предоставить гарантии. А лично мне ничего не принадлежит:
— Не принадлежит вам, но вы имеете — так говорят в подобных случаях. Они могут немного подождать.
Жаннина нахмурилась и перестала есть. Жак качал головой, словно хотел отогнать мрачные мысли.
— Что вы хотите этим сказать?
— У мадам Меллерей нет близких родственников, кроме двоюродного брата. Я осведомлялся… Таким образом вы ее законный наследник.
— Так же при браке с разделом имущества?
— Так же и в этом случае. Супруг — это универсальный наследник, при этом за введение в права наследства взимается меньше двадцати двух процентов.
Жаннина продолжала медленно есть, избегая хруста на зубах. Жак вынул сигарету.
— Если найдется заимодатель, который будет согласен ждать, как вы сказали, то я готов подписать любые обязательства, какие он потребует.
— Ну, такой человек может найтись.
— Вы так думаете? Но моя жена еще молодая и вполне здорова.
— От ударов судьбы никто не застрахован.
Среди них воцарилась тишина, нарушаемая только шумом в зале.
— Вы хотите, чтобы я об этом позаботился? — любезно спросил Роджер.
Жаннина уронила кусок бутерброда в чашку и обрызгала свой белый пуловер чаем. Жак сжался.
— Что вы подразумеваете под этим?
— То, что вы сами думаете.
— А именно?
— Нет ничего проще этого…
Роджер был образцом беззастенчивости.
— Вам нужен человек, одалживающий деньги и я позабочусь, чтобы найти вам такового.
— Вы имеете кого-нибудь на примете?
— Собственно говоря, нет. И его не легко будет найти, я согласен с этим. Но все же попытаться можно.
Роджер иногда бывал очень разговорчив и любил пускаться в сентенции. Он извлек еще одну шутку из своей коллекции.
— Я позабочусь об этом. Думаю, что скоро смогу дать вам ответ.
— Прежде всего, больше не звоните ко мне.
— Ни к вам, ни на перчаточную фабрику.
Роджер поднялся, не допив своего пива.
— Не буду вам больше мешать.
Он взял шляпу и кожаное пальто.
— На случай, если я не смогу найти кредитора, подумайте еще о каком-нибудь выходе из положения. Пока.
Он повернулся к ним спиной и прошел между столиками. Его силуэт показался у входа, затем стеклянная дверь закрылась за ним. Жаннина тяжело вздохнула. Жак сжал ей руку, она была холодная, как лед. Он пробормотал, как бы спрашивая самого себя:
— Его история с займом денег неосуществима.
— Но ты получил теперь отсрочку.
— На два дня больше, на два дня меньше… Я уже понял, что он задумал. Таким коварным он еще не был… Наследство…
Официантка подвела к их столику двух посетителей.
— Они не помешают вам, господа…
— Никоим образом. Мы уже уходим.
Пока посетители приносили извинения, Жак рассчитался, помог Жаннине одеться и надел свою лыжную куртку. У него не было желания ехать домой. Он ничего не желал.
— Давай немного прогуляемся?
Фиалково-синее небо пронизывали кроваво-красные тучи. Холод подгонял гуляющих. Очень немногие, только самые упрямые еще пользовались подъемниками для лыжников. Возлюбленные пошли пешком, тесно прижавшись друг к другу.
— Итак, — вдруг проговорил Жак глухим голосом, — не вообразил ли он, что я убью свою жену?
Он почувствовал, как его подруга задрожала.
— Убить свою жену! Это явное безумие!
— Он же не говорил этого, любимый. Он говорил об ударе судьбы.
— О провидении, не так ли? — сыронизировал Жак.