«Игра в гея» не стоит свеч. В главе 3 вы прочитаете немало отрывков биографий подростков, в которых описаны прелести этой «игры»: физическое и психологическое насилие, депрессии и суицидальные попытки, изоляция и принудительное лечение, отверженность и одиночество… В лучшем случае – постоянный стресс из-за страха разоблачения и лжи родным и друзьям. После такого странно думать, что дети захотят примкнуть к ЛГБТ из моды.
Итого: играющие есть. Но страшного в этом ничего нет. Определенная доля подростков, проявляющих гомосексуальное поведение и испытывающих романтические чувства к своему полу, рано или поздно осознают свою гетеросексуальность. Но это не повод считать их сегодняшние ощущения и опыт ложными, отказывать им в поддержке и говорить каждому: «Перебесишься, пройдет» – ведь это может быть не так.
Подытожим: ЛГБТ некорректно считать ненормальными, больными или извращенцами. Однако наше общество по-прежнему относится к гомосексуальности в лучшем случае как к патологии, а в худшем – как к преступлению, за которое нужно уголовно преследовать.
Разумеется, такое положение вещей не могло не отразиться и на ЛГБТ-подростках. Понимая это, я задавала им следующие вопросы: что вы чувствовали, когда осознали свое отличие? Вы считаете себя больными или ненормальными?
На вопрос о чувствах подростки отвечали по-разному. У одних ощущения были полностью положительными.
Лада, 16 лет (Нижний Новгород):
– Мне стало легче и свободнее дышать.
Оксана, 16 лет (Красноярск):
– Радость. Влюбиться было потрясающе.
Саша, 15 лет (Псков):
– Бабочек в животе, как и подобает влюбленным.
Павел, 16 лет:
– Интерес и любопытство.
Ярослав, 17 лет (Москва):
– Некую окрыленность, свободу.
Лиза, 17 лет (Новокузнецк):
– Немного странно, но в то же время с души словно камень упал.
Яна, 16 лет (Владивосток):
– Проясненность: смогла себе объяснить многие вещи, которые раньше не понимала. Свободу, ясность, осмысленность того, что я немного не такая, как все.
Сабина, 17 лет (Санкт-Петербург):
– Свободу, как будто все сразу встало на свои места.
Ольга, 14 лет (Санкт-Петербург):
– Облегчение. «Вот почему с парнями ничего не получалось!»
Джоанна, 15 лет (Одесса, Украина):
– Я любила и была счастлива безумно!
Другие заметили, что не чувствовали ничего особенного и сразу приняли себя: «На меня это никак не повлияло», «Ничего не изменилось».
Цветок, 14 лет:
– Я подумала-подумала и решила, что никакой разницы нет. Ну, девочки нравятся, и что?
М., транссексуал FtM, 16 лет:
– Никаких страданий с принятием себя я не испытывал. Ну и что, что мне противно видеть в отражении грудь? Какая разница, что меня отказываются воспринимать как парня? Тыкают тем, что я должен быть другим? Что мог изменить – я изменил, с остальным придется смириться.
Елизавета, 16 лет (Екатеринбург):
– На меня никогда не сваливалось тяжелого и гнетущего осознания. Ничего особенного. Я с детства подозревала, что со мной «что-то не так». И росла в понимающей семье.
Анастасия, 15 лет (Серпухов):
– Чувствовала? То же, что и «обычные люди». Как бьется сердце, как оно замирает при виде нее. Все стандартно.
Дарья, 17 лет (Москва):
– Девушка, в которую я была влюблена, была прекрасным и достойнейшим человеком, и у меня не было мыслей о том, что любить ее – неправильно или плохо.
Человек из ниоткуда, 14 лет:
– Была в замешательстве. Не знала, как реагировать. Но мне было скорее все равно, чем страшно. Не сильно переживала.
Дима, трансгендер FtM, 16 лет (Ейск):
– Когда осознал бисексуальность, чувствовал себя нормально, меня это не смущало. А вот насчет трансгендерности было много вопросов, которые сейчас разрешились. Я принял себя.
Евгения, 15 лет (Няндома):
– Осознание не стало для меня потрясением: до этого никаких симпатий к мальчикам я не испытывала, всегда рассматривала их исключительно как друзей-товарищей. В общем, никаких терзаний и сомнений.
Виктория, 15 лет (Лабытнанги):
– Мне с девушкой так хорошо было, что я не чувствовала, что мы чем-то отличаемся от других.
Гульнара, 17 лет (Тамбов):