— Ну, ты и скажешь…
— А что? Мы должны все рассмотреть. Наверняка ключ где-то здесь.
— Не знаю, относится ли это к делу, — медленно сказала Ферн, — но миссис Уиклоу рассказывала о женщине, которая расспрашивала о ключах как раз незадолго до смерти дедушки Нэда, о той, которая занимается антиквариатом.
— Значит, она знала о шахматах.
— Как?
Они провели все утро, роясь на чердаке, но не нашли ни талисмана, ни ключей. Зато они обнаружили множество предметов, которые упоминал Уилл, включая дьявольски изогнутый нож, маску злого духа, возможно африканскую, кальян без опиума и старинную карту Индии с тиграми, слонами, махараджами и дворцами. А также они обнаружили залежи пыли и нескольких пауков, которые повергли Ферн в ужас. К сожалению, самое интересное в святилище Нэда Кэйпела, секретер красного дерева, как и шахматная доска, был заперт на замок, и ключей от него также не было.
— Проклятье, — сказала Ферн. — Держу пари, все ключи находятся в одном месте. Вопрос только один — где?
Ферн увидела, что ее кофточка стала мокрой от пота и пропиталась пылью, и пошла в свою комнату переодеться. Она больше не собиралась возвращаться на чердак.
Глянув, как обычно, в окно, она заметила, что небо было свинцово-серым, а дожди набегали волнами, как будто подхлестываемые ветром. Спустя секунду она сбегала вниз по лестнице. Сбросив тапочки в холле, она всунула ноги в старые резиновые сапоги, схватила висевшую на крючке накидку и напялила на голову резиновую шляпу с полями, оставшуюся от дедушки Нэда. Затем она выскочила из задней двери и помчалась через сад к воротам. Резиновые сапоги, которые были ей велики, скользили по мокрой дорожке на склоне холма. Она добралась до фигуры человека и встала перед ней. Фигура уже не казалась каменной, хотя в ней было что-то от скалы: вероятно, абсолютная неподвижность и спокойствие. Свободный, широкий плащ с капюшоном, прикрывавшим лицо, свисал с плеч. Вероятно, хозяин носил его уже очень давно: он выгорел на солнце, был потерт камнями и испачкан травой. Под капюшоном Ферн увидела лицо, так же побитое жизнью, как и одежда его хозяина: иссушенная солнцем кожа собралась в морщины вокруг рта и глаз, какие-то были от смеха, какие-то — от дум, а большинство — от печали и тоски. Но больше всего Ферн привлекли глаза этого человека. Они были одновременно и зелеными, и золотистыми, и карими, они сверкали ярче, чем капли дождя под внезапным лучом солнца, они так светились, что, казалось, проникали сквозь преграды ее сознания и заглядывали в самую глубину души. И ее душа вдруг раскрылась в ответ на этот взгляд, Ферн вдруг осознала, что совсем не знает себя, и все, в чем она была уверена, было просто страхом ребенка перед взрослой жизнью. Но теперь неведение больше не пугало ее, потому что он знал, какова она, — и ей было легко. Она сказала:
— Привет!
И он ответил:
— Привет!
И это приветствие в миг растопило стены маленького мирка Ферн и ввело ее в невообразимый внешний мир.
— Ты пришла вовремя, — сказал Наблюдатель.
Он задумчиво рассматривал девушку с каплями дождя на носу, очень молоденькую, невысокую для ее возраста, с лицом, очертаниями напоминающим сердечко. Ветер забрался под поля ее шляпы, стащил шляпу на затылок и открыл коротко остриженные волосы цвета опавшей листвы. Широко расставленные большие глаза, серые с прозеленью, внимательно смотрели на него.
— Вас можно принять за скалу, — храбро сказала Ферн.
— Это очень удобно, — ответил он. — Никто не обращает на тебя внимания. Никаких вопросов, никаких неприятностей. Никто тебя не замечает.
— Невероятно, — сказала Ферн, и в ее голосе почувствовалась убежденность. — Но я же видела именно скалу.
— Впечатление может быть обманчивым, — сказал Наблюдатель. — Ты многие вещи видишь не такими, каковы они на самом деле. Мираж, отражения, звезды, которые умерли тысячу лет назад. Нужно доверять своему инстинкту, а не глазам. Ты знала меня задолго до сегодняшнего дня.
— Вы за нами шпионили.
— Исследовал, — мягко поправил он ее. — К счастью, я все еще могу исследовать. Я провел много веков в наблюдениях.
— Я так и назвала вас про себя: Наблюдатель, — ответила она.
— Очень верно, — сказал он. — За все эти годы я так от этого устал… Слишком за многим надо следить, а нас так мало. Ты уже нашла?..
— Что нашла?
— То, что искала?
— Я не знаю, что я искала…
— Глубокое философское заключение. Мало кто может позволить себе такое. Найти то, что ищешь, — значит ослабить напряжение, пасть, а это трагедия. Но я говорю о том, что обязательно должно быть найдено. За этим домом очень внимательно наблюдают, здесь появляются посетители, которые скрывают свои истинные имена, ночные бродяги: люди и странные существа. Кстати, если в следующий раз услышишь ночью шумы, умерь свое любопытство. Эдак будет безопасней.
— Вы видели его? — спросила Ферн. — Это существо, которое было под нашими окнами прошлой ночью? Что это было?
— Нечто, чего здесь быть не должно. Тот, кто послал его, выбрал неудачный инструмент. Особенно не волнуйся: даже если оно найдет лазейку, оно не сможет войти без приглашения. Древние законы все еще действуют в этих краях. Не обращай на него внимания, и оно уйдет.
— Вы уверены?
— Нет. Быть полностью уверенным неосторожно. Но тот, кто послал это существо, сделал это лишь для того, чтобы показать свою власть над подобными созданиями. — Человек потер пальцем переносицу. — Я надеюсь, его следующий шаг будет более практичным.
— Чей следующий шаг? — потребовала ответа Ферн.
— Не знаю. Пока мне мало что известно. Это должен быть кто-то, работающий в одиночку, ищущий возможности увеличить свою мощь, хотя мы все этого хотим. Возможно, это всего лишь чей-то агент.
Казалось, глаза человека на мгновение потускнели, но затем снова разгорелись, и он продолжил:
— Давным-давно был потерян один предмет. Тот, кто его получил, думал, что этот предмет не имеет никакой ценности. Семья хранила его, передавая от поколения к поколению и рассказывая легенду о нем до тех пор, пока юная невеста не продала этот предмет одному меднику, чтобы купить себе моток лент. Медник напоследок поцеловал ее, что не входило в условия купли-продажи. С тех пор она стала очень холодна со своим мужем. Медник отнес свою добычу тому, кто собирал подобные вещицы, чувствуя в ней какую-то тайну, если не силу. Тот продал ее алхимику, который имел дело с любовными зельями и ядами. К несчастью, один из клиентов, которому алхимик не угодил, решил ему отомстить. Алхимик был избит, его дом обыскали, а собственность реквизировали. Вещь снова потерялась, и больше ее никто не видел.
Человек остановился и вздохнул. Казалось, своими холодными глазами он вглядывался в прошлое и видел там то, что давно хотел найти. Ферн замерзла и промокла, но не двигалась с места.
— Мы начали искать этот предмет, — продолжал он, — когда поняли всю его важность, но было слишком поздно. Знатные семейства того времени так прятали свои сокровища, что даже наследники не могли их обнаружить. Оставленные наследникам коды или пропали, или оказались нерасшифрованными. След был потерян. Но приблизительно двадцать лет тому назад на аукционе была продана одна известная чаша того же времени. Очевидно, она была обнаружена после мировой войны в тайнике, который открылся, когда в какой-то дом попа-да бомба. Другие мелкие вещи были найдены там же, их всего за несколько фунтов купил некий коллекционер.
— Дядюшка Нэд! — догадалась Ферн. — А по том? Как вы нашли эту вещь?
— Она была обнаружена. Как? Не знаю. Случайная встреча, может быть, колдовство — это не имеет значения. Эта вещь должна быть в доме. А если это не так — ты первой должна ей завладеть.
— Я должна?
Он не обратил внимания на то, что Ферн его перебила.
— В дурных руках этот предмет может служить дурным целям. И те, кто его ищут, знают гораздо больше, чем мы. Значит, ты должна их обогнать. Ты должна его найти.
— Что это такое?
Ответ пришел не сразу и был очень тихим, будто Наблюдатель боялся, что на пустынном склоне холма его может услышать какая-нибудь птичка.