«Нина Емельянова. Контролер. Стаж работы — три месяца. Комсомольский — пять дней. Возраст — пятнадцать лет».
В пятнадцать лет работник отдела технического контроля! Причем отличный работник, такой, которому спокойно можно доверить контроль продукции, идущей на фронт.
…В тот день, когда Нине должны были вручать в райкоме комсомольский билет, мастер сказал, что ей придется задержаться на работе: с передовой приехали за готовой продукцией.
Нина взволновалась. Как же ей быть? Ведь ее ждут в райкоме. Договорились: в райком она все-таки пойдет, а оттуда вернется обратно в цех. Так и сделали. Вернувшись из райкома, Нина проработала в цехе еще две с половиной смены. Проверила 2000 боевых изделий.
«Виктор Гаврилов — пятнадцать лет. Токарь».
На заводе Виктор за короткий срок из ученика токаря стал руководителем молодежной бригады, человеком, которому руководство цеха доверяло в случае необходимости работу мастера.
Десять человек было у него под началом. Десять неопытных, только пришедших на производство подростков. Но, несмотря на это, бригада Гаврилова никогда не давала за смену меньше полутора норм.
Я приехала на завод, когда там было большое торжество. Лучшие люди завода получали правительственные награды — медали «За оборону Ленинграда». В числе награжденных был и пятнадцатилетний комсомолец Виктор Гаврилов.
Молча взял он врученную ему медаль, пошел на свое место, с пути вернулся, попросил слова, но говорить не смог. Кто-то из сидевших рядом со мной тихонько вздохнул: «Семью вспомнил, наверно. Отца-то убили у него на фронте, а мать и братишка здесь умерли от голода прошлой зимой».
И еще запись: «Саша Комаров. Шестнадцать. Бригадир. Под началом шестеро. Дают 2–3 нормы постоянно. Тысячное боевое изделие завод поручил выпустить комаровцам».
На каком заводе работал Саша Комаров? В моем блокноте записано — «на Н-ском». Какое изделие он выпускал? В моем блокноте помечено — «боевое». Другого названия я при всем желании не могла, не имела права тогда написать…
Большая исследовательская работа нужна для того, чтобы найти теперь следы Валентины Петровны, Нины Емельяновой, Виктора Гаврилова, Саши Комарова, четырнадцатилетнего Коли Табунова, премированного в блокаду за отлично сданный гостехэкзамен одним из романов Жюля Верна. Или Вани Жукова (не чеховского, нет), пятнадцатилетнего ученика токаря с Н-ского завода, которому председатель Исполкома Ленсовета Петр Сергеевич Попков лично вручил в июне 1943 года медаль «За оборону Ленинграда». И еще многих, очень многих их сверстников и соратников. И думается мне, что для красных следопытов эта работа могла бы стать такой же увлекательной, почетной и важной, как поиски тех героев войны, которые сражались на ее фронтах с оружием в руках.
Сейчас, три десятилетия спустя, когда оглядываешься назад и вспоминаешь прожитое и пережитое в те годы, на память невольно приходят строки, написанные в другую, более раннюю пору существования Советской власти, по поводу других событий и другой войны. Строки эти знают у нас многие. Их написал Маяковский:
Нет, не все ребята, чьи имена и фамилии я нахожу записанными в своих блокадных блокнотах, изучали работы Владимира Ильича Ленина. Но вся их жизнь, все их действия, все то, что окружало их в детские и юношеские годы, было связано с именем Ленина. Они с гордостью называли себя советскими гражданами и готовы были драться за это гордое звание с самым злым, коварным и страшным врагом. Они делили мир на «красных» и «белых», как потом, позже, младшее, послевоенное поколение советских ребят станет делить мир на «советских» и «фашистов». Они не представляли себе другой жизни, кроме той, какой жили до нашествия фашистских орд…
Каждый день открывал нам все новые и новые имена юных стахановцев военного времени. Ведь работать хорошо стремились тогда все. Да и как могло быть иначе.
«Девять смелых» — так, помню, назывался материал о бригаде, которой руководил подросток Илларион Горин.
Считать это случайностью или закономерностью — не знаю. Но руководство бригадой ему доверили буквально на следующий день после того, как в райкоме комсомола вручили комсомольский билет.
Молодой бригадир сразу показал себя серьезным, вдумчивым руководителем. Свою деятельность он начал с того, что расчленил всю работу в бригаде по операциям. По существовавшей технологии каждый член коллектива выполнял все задание от начала до конца, поэтому станки требовалось перестраивать за смену не один раз. Это, справедливо решил Горин, в военное время слишком большая роскошь. Потребовав затем, по совету мастера, чтобы каждый из девяти научился одинаково хорошо выполнять все необходимые операции, новый бригадир добился того, что никакие случайности не могли нарушить планомерного ритма работы. Один за всех, и все за одного — стало девизом бригады.