А вот пример уже из взрослой жизни: когда человек оказывается на войне и идет в бой с убеждением, он может чувствовать: да, меня могут убить, но я отдаю свою жизнь, ту жизнь, которую я имею право и возможность отдать, отдаю ее свободно и осмысленно, чтобы защитить идею, страну, семью, человека — что бы то ни было. Очевидно, это относится и к тому, чтобы защитить другого человека от разбойников и грабителей; то же чувство: да, я отдаю свою жизнь, меня могут убить, но это торжество жизни, а не ее поражение. Я думаю, очень важно это понять, потому что пока мы не поймем положительной роли смерти в нашей жизни, мы не сможем ничего передать о ней ребенку.
Вы знаете, что древние авторы часто говорили: «Помни о смерти». Когда говоришь это современному человеку, он реагирует так: «Что вы имеете в виду? Вы хотите сказать, что тень смерти должна висеть надо всем, как туча, убивая всякую радость, омрачая самый яркий день?» Древние имели в виду не это. Они хотели сказать, что если ваша жизнь не соответствует мере смерти, это жизнь «в половину». Французский писатель Рабле сказал: «Я готов стоять за свои убеждения вплоть до повешения — исключительно»; это означает, что он не был готов отстаивать свои убеждения, потому что, окажись испытание слишком трудным, он бы отказался от них. Только тот, кто может сказать: «Я готов умереть за то, во что верю, или за то, чем я являюсь, или за тех, кого я люблю», тот может жить с полным дерзновением; а тот, кто не живет с полной отдачей, не может иметь жизни с избытком, его жизнь течет тонкой струйкой, он все время, словно кролик, прячется от смерти, прячется от опасности, сталкивается с опасностью и смертью, только когда смотрит фильм или читает книгу, где можно прикоснуться к опасности, в то же время ощущая безопасность реальной ситуации. Очень важно осознавать, что только готовность встать лицом к лицу со смертью позволяет нам жить в полную силу. И только если мы способны донести это до ребенка или подростка, мы можем помочь ему смотреть в лицо действительности. Я помню, как отец встретил меня однажды после каникул в лагере и сказал: «Я беспокоился о тебе». Я ответил: «Ты что, боялся, что я сломал себе шею?» «Нет, — сказал он, — я боялся, что ты мог потерять свою цельность». И прибавил: «Помни: жив ты или мертв — не имеет значения. Важно, ради чего ты живешь и ради чего ты готов умереть».
И я думаю, что если бы мы с самого раннего возраста воспитывали в детях понимание того, для чего живет человек и для чего он готов жить до последнего предела, они бы могли по-другому относиться к жизни и к смерти. Это тайна настоящего момента. В житии католического святого XIX века Жана-Батиста Вианне, известного как Арский кюре (он жил во Франции около Лиона), упоминается мальчик, которого он встретил, когда тому было лет девять; ребенок страдал от тяжелой болезни, но был спокоен и безмятежен. Кюре спросил мальчика: «Как тебе удается сохранять такое спокойствие и мир?» И мальчик ответил: «Отец, я научился не страдать от вчерашней боли и не ожидать завтрашней». Он понял, что если собрать всю свою жизнь в настоящем мгновении, тогда можно смотреть в лицо действительности. И я думаю, что когда дети болеют — не когда речь идет о смерти, но при каких-то легких болезнях, небольших жизненных несчастьях, — их можно научить проживать настоящую минуту с чувством победы, одерживая верх над тем, что приносит настоящая минута. Помогать, облегчать ситуацию нужно только тогда, когда ребенок или взрослый уже не может сам противостоять ей и сам одерживать верх, но не когда это только еще предвосхищение возможного страха, возможной боли.