Лайра даже вырваться не могла.
— Дурочка, — уже мягче сказал Тоннель, его руки скользнули по плечам и остановились у локтей, когда он сел перед ней на корточки. — Если тебе захотелось приобщиться к подобному искусству, сказала бы, я бы нашел какую-нибудь качественную эротику. Красивую… Нельзя же сразу в такие крайности впадать! Этот фильм — как выжимка, понимаешь? Чистая концентрированная суть. В природе ведь не бывает стопроцентной концентрации? Понимаешь? Только сильно разбавленная, так что в жизни все совсем не так…
Лайра набрала побольше воздуха и вдруг замерла. Успела удержать вопрос, который ошарашил своей неожиданностью ее саму.
"А как?", — чуть не спросила.
Следующим утром выпал первый снег. Лайра стояла под кружащимися хлопьями и впервые за долгое время была почти довольна жизнью. Вчерашний случай она старательно вытолкала из головы за ненадобностью, хотя сделать это оказалось непросто.
И все было бы хорошо, если бы в пристройку не ворвался разъяренный хозяин дома. Он остановился в паре шагов, черные глаза готовились поглотить и уничтожить все, что только посмеет встать на пути.
— Ты… — прошипел.
Болотная спокойно оглянулась. Уголь, внезапно поняла. Его глаза напоминают разрез угля, с еле видимыми, слабо мерцающими пластинками. Только расползается эта чернота совсем необычно…
— Ты болтала с горничной! Ты, — он почти задохнулся, — с садовником… с кем угодно! А мне даже слова не изволишь сказать? Ты что, совсем ничего не понимаешь? — он понизил голос почти до свиста. — Я тебя. Не отпущу! Теперь точно… А ведь стоило всего-то разок со мной поговорить! Просто сказать, что я для тебя не пустое место, на котором написано нецензурное слово так тебя коробящее! Просто сказать, что я немного важнее окружающей тебя мебели! Просто сказать, что вообще меня замечаешь! Я тут прыгаю передней на задних лапках, ношу косточки, а она болтает с кем угодно, кроме меня! Запомни… — он вдруг зло прищурился. — Ты выйдешь отсюда не раньше, чем соизволишь отличать меня от предметов окружающей обстановки!
Развернувшись, Тоннель вылетел из пристройки, а после вообще из дома. И в доме сразу стало удивительно пусто.
На кухне Лайра нашла перепуганную Веронику. Та стояла у раковины и смотрела круглыми ошарашенными глазами.
— Прости, — губы ее плохо слушались, — он как глянул на меня, казалось я в проруби утону, такие страшные глаза… Прости, все как на духу вылетело. Попробуй тут соври. Он как тебя вчера в своей комнате застукал, сразу понял, что кто-то учил тебя пользоваться компьютером. Ведь ты же не умела. Как тут отоврешься, кроме меня и учить-то было некому…
— Ничего страшного, — Лайра уселась на стол, подпирая рукой голову. — Может, поедим?
Только вечером, когда Вероника закончила работу и ушла домой, болотную посетила одна удивительная мысль — несмотря на всю ярость, Тоннель Веронику не выгнал. Не лишил Лайру ее единственной подруги, с которой можно просто поболтать.
Когда террии немного успокоились и выслушали рассказ Лайры (надо признать многие важные подробности болотная опустила), то общее настроение стремительно испортилось. Большинство растерялись так, что даже толком говорить не могли. Невозмутимая Лайра сидела рядом с Фьордой и уже не говорила, и похоже, даже не слушала. Сестры тем временем пытались прийти в себя и решить, что теперь делать, но у них не очень-то получалось.
Слюда стояла чуть в стороне, отвернувшись, и неизвестно чему улыбалась.
— Ну и чего ты радуешься? — не сдержалась Фьорда, — ну да, ты права! Городские полгода продержали ее взаперти! Довольна? А что, если они соберутся и поймают нас всех? Тогда ты тоже будешь улыбаться?
— Нет, — Слюда развернулась к сестрам. Судя по лицам, только Лайру ее улыбка нисколько не раздражала, — просто пора уже перестать прятать голову в песок и сделать единственный верный вывод!
— Так скажи, какой! — потребовала Фьорда.
Каменная уже спокойно и даже с какой-то грустью рассматривала Лайру, которая вовсе отвернулась, потому что мысленно была далеко в другом месте.
— Они никогда не оставят нас в покое, — сказала Слюда.
Тоннель вернулся вечером через два дня. Лайра слышала его суть… слышала, что он дома, но не сочла нужным вылезать из воды. Тем более что к бассейну он не пришел.
Утром болотная сидела под крышей, в которой оставила только узкую щель, но сквозь нее каким-то чудом все же просачивался снег.
За спиной раздался негромкий изумленный вскрик. Через секунду Лайра стояла на ногах, разглядывая девушку у входа. Человека. Светлые волосы до плеч, яркие большие глаза. Судя по халату, надетому прямо на голое тело, вряд ли она была из числа обслуживающего персонала.
— Кто это? — срывающимся голосом спросила незнакомка. За ней вдруг возник Тоннель, растрепанный, злой и какой-то мятый.
— Что ты тут делаешь? Я сказал, не заходить в пристройку!
— Но тут бассейн, — проговорила незнакомка, не отрываясь от изучения Лайры. Та порадовалась, что успела собраться и привычно надеть платье, а то, пожалуй, человек бы перепугалась. Хотя судя по глазам Тоннеля пугаться ей все же придется.
— Ты не говорил, что тут кто-то есть, — изумлено произнесла незнакомка. Лайра внимательно ее рассматривала. Голая грудь в распахнувшемся вырезе, опухшие губы… Она даже сделала шаг вперед, чтобы рассмотреть получше.
Тоннель довольно грубо схватил незнакомку за руку и почти потащил к выходу.
— Я предупреждал — не смей лезть в пристройку! — практически рычал на ходу.
Девушка попыталась возмутиться.
— Да ты последние два дня вообще невменяемый! Может и предупреждал, но я мало что разобрала! Полгода пропадал, а тут приперся, накинулся, утащил в гости, а теперь еще и кричит! Знаешь, что?..
— Я вызову тебе такси…
Звуки уже пару минут как заглохли в коридоре, когда до Лайры дошло, кто это была и что она делала в доме. Болотная еле удержалась от желания броситься следом и еще раз осмотреть гостью. Хотя вряд ли она увидит что-то новое. С непонятным удовольствием Лайра подумала, что девушка никогда не сможет, как она, сливаться с сутью и становиться равной Тоннелю.
Взбудораженная происшествием Лайра не смогла долго усидеть на месте и вскоре отправилась на кухню. Незнакомки в доме уже не было, а Тоннель отсиживался наверху, в своей комнате.
На кухне болотная уселась прямо на стол, принялась привычно болтать ногами и следить за Вероникой. Та уже успокоилась, решила, видимо, что ей ничего не грозит — раз хозяин в курсе всех провинностей и наказания не последовало, можно расслабиться, потому что его уже и не будет.
— Лайра… ты чего больше хочешь — фруктовые корзинки или безе?
— Все равно…
Пару минут Вероника сосредоточено ковырялась в коробке со специями, напевая какую-то приятную песенку. Прервалась.
— Давно хочу спросить, почему ты всегда в одном и том же платье ходишь? У тебя их целая куча, что ли совсем одинаковых?
— Я? — Лайра растерялась.
— Ну да… Они у тебя очень красивые… необычные, похоже, из тяжелого шелка, пошиты просто потрясающе! Но нельзя же всегда ходить в одинаковом! Видишь, я почти каждый день переодеваюсь в чистое. А ты когда успеваешь стирать? Сама стираешь?
— Не знаю, — прошептала Лайра, проводя руками по животу и останавливаясь на бедрах. Так удивилась вопросу, что не заметила, когда он вошел. Просто повернулась на движение слева и увидела Тоннеля. И опять этот пристальный темный взгляд. Лайра быстро отдернула руки, но вместо них к телу тут же крепко приклеился его взгляд.