– Я пока еще не сообщила Вику.
– Я позвонил ему с дороги, – ответил он, проведя костяшками пальцев по отросшей щетине. – Он велел держать его в курсе и не беспокоить Стерлинг сегодня ночью. Сообщим ей утром.
– Ну да, это же не наш случай.
– Точно. – Эддисон глянул мне через плечо в конец подъездной дороги. – Шиван не выглядит счастливой.
– Странно; мы вернулись с романтического свидания и на крыльце дома обнаружили окровавленного ребенка… С чего бы ей быть несчастной?
– Ронни Уилкинс. Эта фамилия не вызывает у тебя каких-нибудь воспоминаний?
– Нет, но я почти уверена, что данные на него есть в файлах Службы защиты детей.
Я наблюдала, как врачи и детектив разговаривают с Ронни, берут образцы крови и пытаются найти другие следы, медля всякий раз перед новой пробой и спрашивая его разрешения. Такое обращение явно смущало его – не то, что они трогали его, а то, что просили разрешения. Холмс стояла возле крыльца, прислонившись к наружной стойке, в паре футов от мальчика, стараясь обеспечить ему ощущение некоторой свободы от собравшихся и нависающих над ним взрослых. Парамедики позволили ребенку оставить плюшевого мишку, лишь иногда просили взять его в другую руку, но сами не дотрагивались до игрушки. Приятно было видеть такую тактичность.
– Почему к тебе?
– Понятия не имею – и как раз надеюсь, что там мы это выясним.
– Формально у нас нет права ознакомиться с его файлом, но я попробую убедить Холмс, когда ребенок успокоится. Может, в его истории что-то бросится в глаза… – Эддисон присел, чтобы наконец нормально завязать шнурки. – Кстати, мой диван свободен.
– О-о?
Несмотря на ночной час, из-под волос у него скатывались бисеринки пота. Их вид неприятно напомнил мне, что и мое увлажнившееся платье прилипло к спине. Лето в Вирджинии. Брэндон глянул на меня с кривой усмешкой и, поменяв ногу, принялся завязывать второй кед.
– Вряд ли ты захочешь ночевать здесь, и не похоже, что Шиван будет в настроении тащить тебя к себе в непотребную утреннюю рань.
Верно замечено.
– Спасибо, – со вздохом произнесла я. – Когда кто-то из полицейских разрешит зайти в дом, я постараюсь быстро взять смену одежды и прочие предметы первой необходимости, чтобы не разорять дежурную дорожную сумку.
– Lo que quieras[5].
На крыльце один из медиков развернул смятое серебристое покрывало и мягко накинул его на плечи Ронни. Должно быть, они готовы увезти его. Холмс висит на телефоне, явно больше слушая, чем говоря; выражение ее лица не слишком информативно. У нее самой есть ребенок примерно возраста Ронни, если я правильно помню. Закончив разговор, Холмс сказала что-то напарнику и направилась к нам.
– Представители социальной службы встретят нас в больнице, – сообщила она нам. – Агент Рамирес, они просили, чтобы вас там не было, – по крайней мере, поначалу. Хотят понять, не поможет ли ему ваше отсутствие вспомнить что-то еще из того, что убийца мог говорить о вас.
– Значит, его родители точно мертвы?
– О да, – присвистнув, она глянула на свой мобильник, – на месте преступления разбирается детектив Миньон. Он говорит, что если вы двое захотите увидеть все своими глазами, он запишет ваши фамилии.
– Неужели? – произнес Эддисон, вероятно, более сомневающимся тоном, чем ему хотелось.
– Мы все понимаем, что это дело пока не тянет на федеральное расследование, хотя вполне может стать таковым. Забьем на полномочия; я предпочла бы держать вас в курсе, пока не возникнет спорных проблем.
– Ценю это.
– Агент Райан может ехать домой. – А я и забыла о Шиван… – Позже мы, возможно, зададим ей дополнительные вопросы, но сейчас нет смысла держать ее здесь. Агент Рамирес, вам нужно взять что-то из дома, прежде чем мы опечатаем его и натянем желтую ленту?
При упоминании о желтой ленте мне стало тоскливо. Очевидно, мне и так не удастся скрыть от соседей ночное происшествие, но из-за ленты мой дом будет слишком бросаться в глаза.
– Да, будьте так любезны, – ответила я.
Врачи с полицейским провели мимо нас Ронни; менее рослый медик мягко поддерживал его за плечо, а я ободряюще кивнула мальчику.
Тот, повернувшись, глянул на меня большими обиженными глазами.
– С ним все будет нормально, – тихо сказала Холмс.
– При определенных ограничениях понятия нормальности, – фыркнув, заметил Эддисон.
Такое событие не может пройти без шрамов, глубоких и обычно кровоточащих. Не важно, насколько Ронни удастся зашить эти раны, – он будет видеть швы, и также их будут видеть те, у кого на душе есть такие же шрамы.
– Можете сообщить новости агенту Райан.