– А детки здоровы? Никто ни на что не жаловался? – недоверчиво переспросил Палыч.
– С виду обычные. – Волнение на миг кольнуло за ребрами. И отпустило. – За завтрак две кружки вдребезги. Овчарка охраны с утра забилась в будку и лает, не выходя из своего укрытия. А соседка уже трижды прочла «Отче наш» возле забора.
– Да, здоровенькие… – Палыч оттянул ворот рабочего комбинезона и с опаской глянул на дом. – Но новенькая, говорите, не сбежала… пока, – произнес так, будто в терпении молодой няни было что-то сверхъестественное.
Может, и не стоило обращать на это внимания. За прошедший месяц мы все стали немного того. Но я все же набрал охрану и уточнил у дежурного:
– Варвара Николаевна еще никуда не телепортировалась?
– Никак нет, Константин Сергеич. Играет вместе с вашими детьми во дворе, с другой стороны дома. – Голос Бориса, именно он сегодня был на смене, звучал непривычно громко и даже радостно.
– И что… дети не попытались ее тогось, как обычно… – Язык не повернулся продолжить.
– А! Нет! С этим полный порядок! Ритуал посвящения прошел по всем канонам. Мы, как могли, пытались пресекать безобразия. Только вы же знаете…
Я не видел лица Бориса, но верил, что он не лжет. Первые два раза я тоже пытался спасать нянечек. Подставлялся вместо них по полной программе. Однако малолетние демоны все равно придумывали, как добраться до своих жертв.
Как итог, разрушений было в разы больше, а к концу дня дама все-таки увольнялась.
– То есть жевательная резинка в волосах, дохлая мышь на пороге детской комнаты и падение в бассейн? – перечислил я основные пункты обряда.
– Ага. Лишь трупика сегодня не было, – удивил Борис. – То ли дети не нашли, где мы похоронили вчерашнюю мышь. То ли их поставщик не смог доставить новую тушку. Не знаю.
– Да, еще бы узнать, что это за «поставщик»… – задумчиво протянул я.
– Зато с бассейном все получилось отлично! – с прежней веселой интонацией продолжил Борис. – Такая ласточка, что мы сами засмотрелись.
– Какая еще ласточка? Ласточек мне не хватало…
– Да вы сами скоро узнаете, – тут же оживленно добавил охранник.
И только я спросил: «То есть?» – рядом с беседкой появилась третья тень.
– Добрый день, а вы, значит, здесь? – выкручивая длинные светло-русые пряди, удивленно произнесла няня.
Та самая! Мокрая до нитки. Вся.
– Э-э… Да. На свежем воздухе работается лучше.
Я переглянулся с Палычем. Тот мгновенно с деловым видом щелкнул садовыми ножницами.
– Понятно. И не мешает никто. – Няня сощурила свои зеленые, как у кошки, глазищи. И плотно сжала губы. Пухлые, малиновые.
Такие, что не залипнуть было сложно.
– А вам как работается? Всё хорошо? – Стараясь придать себе максимально серьезный вид, я сдвинул очки на кончик носа.
– Замечательно! – У няни, казалось, вот-вот пар из ушей повалит.
– И двойня слушается? – Мой взгляд скользнул по ее лицу. По шее.
– Очаровательная двойня!
– Э-э…
Взгляд опустился ниже. Туда, где тонкая блузка облепила белье и его содержимое. Тут же стало понятно, чему так радуется охрана. А с языка чуть не сорвалось неожиданное: «Да, двойня очень хороша!»
Глава 3. Вот и познакомились
Варя
Я, конечно, мечтала о высокооплачиваемой работе, и желательно сразу после защиты диплома. Денег у нас с мамой было не так уж много, чтобы позволить себе отдых. Однако то, что придется работать няней в доме Константина Демоновича Арбенина…
Мозг отказывался усваивать такую новость.
После собеседования я два часа гуляла по городу, продумывая отказ. Один раз даже набрала сообщение секретарше Арбенина: «Прошу простить, не смогу работать у вас». Но, так и не отправив, стерла.
Мама известие о работе восприняла как само собой разумеющееся.
– Ты у меня такая умница, отличница. Естественно, он не мог тебе отказать!
То, что за две минуты молчания определить уровень моего интеллекта было нереально, маму не смущало. Эту часть разговора она будто бы пропустила мимо ушей. И тут же принялась звонить Нате – делиться радостной новостью.
– А если я не хочу на него работать?
Сразу вспомнились синие глаза, мощный подбородок и ямочки. Будь они неладны!
– Как это не хочешь? – удивилась мама. – А сестре кто поможет? Ты же знаешь, какая у нее ситуация.
– Мам…
Я не испытывала восторга от господина Люциферовича, но и Нате полностью доверять не могла. Слишком много лет она не вспоминала о нас. Жила своей жизнью. Без поздравлений, звонков, без цветов на могиле отца.