– Слушай, – сказала она. – Креветка, или как там тебя зовут. И ты, Попрыгунчик Джим. Можете закончить за меня? Я пойду принесу еще. Я никогда не продавала два полных подноса, как сегодня. Вам нужно выступать, вам обоим! Вам надо податься в бродячий цирк!
Мальчики сидели у костра ночного сторожа, чистя зубами креветок и сплевывая панцири на землю.
– Я люблю креветки, точно вам говорю, – сказал мальчик. – Но я никогда не таскал их с ларька Рози, никогда.
– Ты бы не посмел, – сказал Джим. – Она бы тебя замариновала за это.
– Я посмею все, что угодно, – заявил мальчик. – Но Рози… Она как я. У нее денег не больше, чем у меня, вот так.
– Тебя и вправду зовут Креветка? – спросил его Джим.
Мальчик пожал плечами:
– Меня все так называют. Что ж, и Креветка вполне сгодится.
– Забавное имя, – сказал Джим. – А кто была та женщина?
Глаза мальчика сузились.
– Моя мать, – ответил он. – Она выперла меня много лет назад, правду тебе говорю. Начинает искать меня только тогда, когда ей нужны деньги на джин. Так что не очень-то она хорошая мать, скажу я тебе.
– А где же ты живешь?
– Когда как. Если заработаю медяк-другой, продавая шнурки, провожу ночь в меблированных комнатах, вот так.
– Ого! Совсем один?
– Однее не бывает, да еще с пятью десятками других мужиков, которые храпят так, что башка отваливается! Иногда похоже на самую настоящую бурю. А если денег нет, – он пожал плечами, – сплю где придется, вот так вот! Где бобби не найдут, там и сплю.
Он ткнул пальцем ноги в куртку Джима, и накидка из мешка сползла на землю.
– Провел я недельку в том месте, скажу я тебе. Работный дом – хуже всего, что я знаю. Хуже, чем спать в хлеву с крысами, а мне пару раз доводилось.
– Да уж, – согласился Джим. – Хуже, чем спать в мешке с угрями.
И оба мальчика захихикали.
– Угри! – фыркнул Креветка. – Угри – милая компания. Я как-то ел угря, когда он был еще живой. Он спустился по моему горлу, облазил мой живот, а потом вернулся к горлу, в рот! «Животы! – сказал угорь. – Животы мальчиков почти так же ужасны, как работный дом!» И уполз домой. Он был нормальный, тот угорь. – Мальчик вытер рот тыльной стороной кисти и покосился на Джима. – У тебя есть брат, а, Попрыгунчик Джим?
– Нет, – ответил тот. – А у тебя?
– Был. Но больше нет. – Креветка зарылся носками своих ботинок в грязь. – А я хотел бы иметь брата, с которым можно слоняться по округе и все такое.
– Я тоже, – ответил Джим.
И мальчики уставились прямо перед собой, не говоря ни слова. Сторож помешал угли, и пламя зашипело. Он медленно поднялся на ноги.
– Пять часов! – закричал он, направляясь зажигать фонари между домами. – Пять часов, милые мои!
– Мне пора, – сказал Креветка. – Нужно поискать очередь. Люди часто рвут шнурки, стоя в очередях. Я ползаю между ногами и связываю шнурки от разных ботинок, когда никто не смотрит.
– Ты будешь здесь завтра?
Креветка поглядел на Джима сверху вниз. Вынул из кармана связку шнурков, взмахнул ими в воздухе над головой, затем пожал плечами и бросился прочь.
В ту ночь, когда Джим бежал домой, в свой сарай, голова его была забита новыми мыслями. В сарае достаточно легко найти место для еще одного мальчика. И вдвоем будет теплее. Рози не станет возражать, особенно если Креветка будет добывать себе еду своим обычным способом.
«Было бы здорово иметь брата, – подумал он на бегу. – Такого брата, как Креветка. Было бы очень здорово».
Прошло достаточно много времени, прежде чем он смог заснуть. Но его сон в ту ночь был нарушен топотом ботинок и криком. Дверь распахнулась. К нему поднесли свечу, и Джим открыл глаза. Над ним стояли двое мужчин, в свете свечи их глаза были похожи на черные дыры. В одном из них Джим узнал деда Рози. Второй мужчина был каким-то квадратным, с лицом, похожим на ящик, и волосы падали ему на лицо, напоминая камышовую крышу.
– Ты этого мальчика имел в виду? – Мужчина пнул Джима.
Джим сел, подбирая под себя мешок.
– Все-таки мне не показалось, что здесь бегает мальчик, – засопел дед Рози. – Маленький крысеныш, забравшийся в мой сарай. Я еще подумал, что выкурю его, когда придет время.