Мелькнула чёрная тень, ворон опустился на ограду. Юноша поморщился. Надо же, именно сейчас.
— Здравствуй, царевич. Отец зовёт тебя.
— Коня отшагаю и приду. Пусть подождёт отец.
— Поторопись, царевич. Дело срочное.
Парень мысленно выругался, остановил лошадь, спешился, жестом подозвал мальчишку-конюха.
— Поводи его, пока не остынет, только верхом не садись.
Потрепал мерина по гриве, и зашагал к замку. На душе было неспокойно. Для чего он так срочно понадобился отцу? Перебрал в памяти свои проступки за последнее время. Вроде бы среди них не было ничего, за что можно наказать. Значит скорей всего посадят в подвал «для порядка». Проклятье! От счастливого настроения не осталось и следа. Ярослав поглядел на окна библиотеки. Шторы задёрнуты, значит, Зоряна уже закончила заниматься. Что-то рановато, как правило, сестричку от книг силой не оттащишь. Случалось, про обед и ужин забывала, засыпала в библиотеке. Поначалу такое рвение радовало юношу: он сам, занимаясь любимым делом, мог позабыть обо всём, но уж больно часто в руках сестры оказывались книги с опасными, прямо-таки смертоносными заклинаниями. Пытаешься ей объяснить, что нехорошо это, подло, на простых людей колдовство направлять, они же и защититься толком не могут, а Зоряна головой мотнёт и скажет:
— Я только изучить заклятье хочу, применять его мне без надобности.
Как будто не понимает, что от знания до применения расстояние не так уж велико. Вот и замок. Стражи у ворот нет, вместо неё вход охраняет огромный серебристо-стальной волк, он сидит совершенно неподвижно, словно железная статуя, но это впечатление обманчиво, зверь очень даже живой. И подтверждение тому — сверкающие жёлтые глаза. Ярослав коснулся рукой волчьей морды, страж обнюхал ладонь, замер на мгновение, затем медленно, неохотно наклонил голову, давая понять, что можно пройти. Кощеев сын перевёл дух. Не набросился. Значит, отцу пока нужен непокорный сынок. Потянул за кольцо, сделанное в виде свернувшегося в клубок чёрного змея, вошёл в замок. Чёрный змей… Последняя материнская сказка…
В окошко светит полная луна. Я слышу, как мать поёт колыбельную Зоряночке. А мне не спится. Стоит закрыть глаза, и я вижу отряд конных дружинников. Могучие витязи в сверкающих на солнце доспехах, мечи, копья. И главное — кони. Крепкие, но не грубые, с точёными головами и длинными «лебедиными» шеями, какой-то необыкновенной, золотистой масти, и шерсть их блестит не хуже доспехов. Я побежал следом за отрядом, но замыкающий погнал меня прочь, крикнув, что к лошадям нельзя подходить сзади. А потом кони пошли рысью, и я уже при всём желании не смог бы их догнать.
Огорчённо вздыхаю, и мать слышит это, подходит.
— Ярослав, ты что не спишь?
— Не знаю, мамочка… Не хочется.
— Не шуми, сестрёнку разбудишь.
— А я не шумлю. Мам, расскажи сказку.
— Тебе скоро пять лет, пора бы без сказок засыпать.
— Ну мамочка, ну пожалуйста. Я за это когда подрасту, буду сам Зоряне сказки рассказывать, и укачивать. А ты отдыхать станешь.
Мать улыбается. Последнее время она так редко это делает…
— И в кого ты такой хитрый? Ладно, так уж и быть, расскажу тебе сказку. Только обещай, что крепко запомнишь её.
Согласно киваю головой.
— Ну вот, — она медлит несколько мгновений, поглаживает кончик русой с проседью косы, на лбу залегает морщинка, — в некотором царстве, в некотором государстве жил да был один князь. Была у него жена любимая, и двое детей — сын и дочь. Сына князь любил, а в дочери ну просто души не чаял, баловал её, подарки дарил чуть не каждый день, — мать замолкает, быстро проводит рукой по лицу.
— А дальше?
— Дальше… Дальше молодая княжна выросла, и стали к ней добры молодцы свататься. Многие сватались, только княжна одного выбрала, того, кого больше жизни любила. И он говорил, что любит. Да только недолго счастье продолжалось. Как-то раз пошла княжна в сад погулять, и вдруг подул ветер, небо потемнело, налетел огромный чёрный змей, и унёс девушку далеко-далеко от родного дома, за глубокие реки, за высокие горы, — снова молчание, быстрый взмах руки перед лицом.