— Вы хотите сказать… — медленно начал Ивар и замолк, уставившись на бегающие по остаткам золы и угольных крошек синевато-жёлтые отсветы. — Он станет… Он будет… Он узнает меня?
— Именно, — подтвердил Трисмегист. — Нынешний Коннор будет знать, кто ты. А тот, которого ты помнишь, вглядится в тебя и узнает брата из прошлого.
Лес на болоте в краткие мгновения тишины будто медленно наваливался на единственное светлое пятнышко возле старого дерева. Звуки отдавались так, как будто невидимые твари постепенно приближались к двоим на болоте. Потрескивание, странные шлепки по воде, редкие всхлипы какой-то ночной птицы… Трисмегист признался себе, что эта странная, наполненная невидимой жизнью тишина немного пугала бы его, будь он обычным человеком. Но не пугала маленького друида, который жил здесь уже несколько месяцев, упрямо игнорируя возможность жить в тепле и в сытости…
— Я слышал про эту пентаграмму, — пробормотал Ивар. — И мне предлагали посмотреть эти сны. Но разве они могут сделать так, чтобы Коннор стал настоящим?
— Надеюсь на это, — признался старый эльф.
— Ты… То есть ты не знаешь точно?
— Нет, не знаю. Разум человека, его мозг — загадка до сих пор. И что поможет Коннору стать целостным — мы пока не знаем. Может, та его личность, которая знает тебя, всё-таки увидит в тебе повзрослевшего брата… Кто знает? Может, это узнавание даст толчок к обретению Коннором самого себя.
— А какой он? Тот Коннор, который знал меня?
— Очень похож на тебя, — без промедления ответил Трисмегист. — Очень недоверчивый и насторожённый. Он знает, что вокруг него… хорошие люди. Но никого к себе не подпускает. Кроме всего прочего, ему неуютно в его нынешнем теле. За эти годы твой брат физически вырос — ты видел. Сознание “того” Коннора с трудом свыкается с тем, что он довольно высок и силён. Для него это произошло слишком быстро…
— Но ведь прошло очень много времени! Он должен был привыкнуть, — с недоумением покачал головой маленький друид.
— Проблема в том, что “наш” Коннор всё понимает. Но “твой” Коннор не может принять существующее положение, так как действительность для него рваная и скачущая. Вот он очнулся утром, и вроде день пошёл по накатанной. Но однажды он закрывает глаза и внезапно открывает их уже в ночь или в вечер. Подумай сам, каково ему в этих передрягах — обрывками воспринимать мир, убежавший от него по времени.
Ивара передёрнуло.
— Я не прошу тебя вот так, сразу, срываться с места и возвращаться в Тёплую Нору, — добавил Трисмегист. — Подумай. Время есть.
— Не вернусь, — прямо сказал Ивар. — Вы и без меня справитесь. И Коннор очень умный — сам справится. Вы ведь думаете — я раз приду и навсегда останусь? Нет. Не хочу. Я нашёл своё место. И не собираюсь бегать то туда, то обратно. — И тише, с обидой повторил: — Я-то думал — это он оставляет мне вещи и еду.
— И книги, — невозмутимо напомнил старый эльф. — Ты всё прочитал?
— Всё, — буркнул маленький друид. — И что? Заберёте их теперь?
— Нет, что ты! — удивился Трисмегист. — Эти книги у меня уже есть. Я отдал тебе те экземпляры, которые переписывал для тебя.
— Ты переписывал — для меня? — не поверил Ивар.
— Хм. Ну, скажем так: я всё ещё не отказался от мысли видеть тебя своим учеником.
— Ты хитрый и терпеливый, — хмыкнул Ивар и встал, оглянулся на древо. — В моём дупле места для двоих нет.
Намёку на отсутствие спальных мест Трисмегист только улыбнулся.
— Не беспокойся обо мне, маленький друид. Я не собираюсь оставаться на всю ночь в твоём лесу и обременять тебя своим пребыванием здесь.
— Ты уже уходишь? — не поверил Ивар и тут же прикусил губу, резко повернувшись в сторону, словно услышал какой-то подозрительный звук.
Старый эльф не стал подтверждать, что понял желание мальчика, чтобы нежданный-негаданный гость всё-таки какое-то время оставался рядом с ним.
— Я сказал, что не собираюсь оставаться здесь на всю ночь, — уточнил он. — Посижу у костра до рассвета, а когда начнёт светать, уйду.
И, подтверждая свои слова, нахохлился и накинул на плечи свободный край взятого с собой пледа. Ивар выжидательно посмотрел на него, но, кажется, всё же убедился, что старый эльф-бродяга и в самом деле собирается продремать ночь у костра. Трисмегист видел, как мальчишка собрал нехитрую посуду и ушёл за крепчуг. Там, видимо, была у него чистая вода, а то и чистый, ещё не растаявший снег… Когда маленький друид вернулся и встал напротив, отстранённо глядя на затухающие угли, Трисмегист, будто спохватившись, снова потянулся к своей котомке.