— Они используют только человеческих детей? — с тревогой уточнила Селена. — Или берут и оборотней?
Её поняли: обернувшийся малыш-оборотень легко проникнет в любую дыру. Но ведь в зданиях, покинутых жильцами, а потому обветшавших, опасно. Такой дом может обрушиться в любой момент. Прецеденты были.
— Нет, оборотней не берут, — ответил Ривер. — Нужны дети с магическими способностями. Даже самыми маленькими — на уровне магического видения. Только они увидят нужный предмет, от которого идут пространственные линии, подсказывающие, кому принадлежал тот или иной предмет.
— И сколько человек набрали в ученики некромаги Перта?
— На подготовительном курсе их около восемнадцати-пятнадцати, кажется, — сказал Чистильщик. — Все, естественно, разновозрастные. Кое-кого отсеяли — не самых талантливых. Морганит сказал — остались отобранные. Сильные. Давно работавшие с опытными магами пригорода.
Селена помолчала, раздумывая. Главный вопрос боялась задать. Но была вынуждена, потому что этот вопрос — начало к следующему действию. Сглотнула, мельком взглянув на Коннора — он не успел отвести хмурый взгляд, и она к собственному страху добавила злость. И поэтому перестала тянуть.
— Что будет со школой-интернатом?
Вот тут Рамон ссутулился, и Селена ещё больше заподозрила, что намечается нечто подлое. Чёрт… Или она так привыкла от некромагов-храмовников ждать подлянки, что не сомневается, что та будет?
— Пока дети не являются учениками храма, вне его стен некромаги не могут предъявлять свои требования к ним, — тихо сказал Ильм. — Они уже расспрашивали детей, хотят ли те в храм. Ответом было полное неприятие.
Селена внимательно посмотрела на Белостенного.
— Ха… Когда это некромаги соблюдали даже собственные правила? Ну… Предположим. И что дальше? — довольно агрессивно вопросила она, почему-то глядя на храмовника Белостенного. И внезапно поняла: — Что-о?.. Они хотят?! — Она просто задохнулась, не договорив. Присутствующие раздосадованно опустили головы, хотя в этом деле не были виноватыми. — Вы хотите сказать, что детей просто-напросто оставляют в пригороде? Детей, которые несколько месяцев обучались в школе-интернате и привыкли к нормальной жизни?! А теперь их милостиво отпускают в ту же бездомность?!
— Есть кое-что похуже того, что их отпускают, — тихо сказал Ильм. — Они за эти месяцы многому обучены, их магия упорядочена, ведь теперь они целенаправленно умеют набирать некромагическую силу.
— И… что? — холодея от будущих слов Белостенного, спросила Селена.
— Гильдеры, некроманты и некромаги пригородной гильдии, тоже окрепли. И какой-то старый маг — не из Старого города, научил их… — Ильм поморщился. — Научил их старинному обряду, известному ещё с начала тёмных веков, — снимать с детей магическую силу, чтобы поднять собственную.
В гостевом кабинете застыла такая тишина, что Селене показалось — все слышат, как суматошно бьётся её сердце. Но даже она уловила в словах Ильма недосказанность.
— И… что? — снова, но медленней спросила она. — Чем это грозит детям? Подростки просто потеряют магию. Или я чего-то недопоняла?
— Магическая сила во многом поддерживается здоровьем, — задумчиво сказал Трисмегист. — Больной маг — плохая сила. Здоровый маг — сила крепкая. Как говорят в вашем мире, Селена: в здоровом теле — здоровый дух. Умеющий снимать магию — по сути, людоед. Или убийца. Он оставляет… выпотрошенного человека умирать. — А помолчав, бесстрастно добавил: — Любопытно было бы… встретиться с этим старым магом.
— А мне сейчас было бы любопытно встретиться с Пертом, — сквозь зубы сказала Селена, чувствуя, что вот-вот взорвётся.
— Перт не виноват, — вмешался Ильм. — Как храмовник, создавший школу-интернат, он сделал всё, чтобы подростки остались в живых. Он предложил им убежище в храме — они отказались.
— Хотите сказать — виновата я, что предложила ему эту идею?! — не выдержав, рявкнула-таки Селена — и осеклась. — Ох ты-ы… А не потому ли Перт уходит из пригорода, что надеется: подростки волей-неволей уйдут с ним? В его вотчину — в храм некромагов, где он становится полноценным мастером для них? Потому что иного выхода у них нет?.. То есть он их загнал в угол?! Впрочем, всё это голословно. Пока. Не буду говорить напраслину. Вопрос остаётся один: что делать со школой-интернатом? Неужели городские власти не заинтересованы уберечь сирот из этой школы от тех шакалов, которые могут на них наброситься?
— А при чём тут вы? — удивился Ильм. — Почему вас-то так волнует судьба этих подростков?